За что можно попасть в психушку навсегда
Психические заболевания требующие госпитализации
Какие психические заболевания требующие госпитализации мы лечим? В какие моменты стоит обратиться в стационар?
Мы занимаемся лечением всех видов психических и психологических расстройств как в условиях стационара, так и в амбулаторном режиме. Мы не снимаем симптоматику, мы восстанавливаем и нормализуем психическую деятельность человека.
Некоторые психиатрические болезни могут потребовать госпитализации в психиатрический стационар. Частная психиатрическая клиника тут предпочтительнее.
Частная психиатрическая помощь
Во-первых, о том, что Вы лечились никто не узнает, т.е получение психиатрической и психотерапевтической помощи абсолютно анонимно. Никто не потребует с вас паспорта и указания места жительства. Во-вторых, Вас не поставят на диспансерное наблюдение и не потребуют регулярного посещения врача. В третьих, частая психиатрическая больница имеет комфортные условия пребывания, приближенные к домашним.
И, наконец, качество психиатрической помощи у частнопрактикующих психиатров обычно выше, чем государственной психиатрической больнице: Вам будут назначены лекарственные препараты последнего поколения,
Вы пройдете консультации всех смежных специалистов для уточнения заболевания и сопутствующих болезней, Вам будут предложены самые современные методики лечения психических болезней, Вы сможете пройти курс психотерапии еще находясь в стационаре.
Психические заболевания требующие госпитализации
Любой из психиатрических диагнозов в период острого состояния может быть основанием для стационарного лечение в психиатрической клинике. Это может быть то банальный невроз или нарушение пищевого поведения, так и эндогенные психозы, связанные с органической патологией головного мозга, эпилепсией и шизофренией.
Однако лечение и подход в каждом случае будет совершенно разным. При поступлении в психиатрическую больницу, независимо от формы собственности, необходимым условием является заполнение письменного согласия на лечение.
Наиболее частыми психическими диагнозами, требующими госпитализации, являются: психозы при шизофрении, эпилепсия с нарушениями поведения, некоторые формы депрессии, нарушения пищевого поведения (анорексия), расстройства личности с агрессией, органические расстройства, деменция любого генеза с нарушением обслуживания или психозом, биполярное аффективное расстройство в период обострения маниакальной стадии, все виды наркотической зависимости в острой стадии, неврозы с выраженным астеническим синдромом.
Правильнее здесь говорить именно о состояниях, требующих стационарной психиатрической помощи.
Показания для госпитализации
Есть так же понятие недобровольной госпитализации, когда человека госпитализируют помимо его воли, через суд. Приказ № 245 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» говорит, что принудительная госпитализация осуществляется в следующих случаях.
Психические заболевания требующие принудительной госпитализации
Выпиской из психиатрической больницы служит полноценная стабилизация психического состояния больного, либо значительное улучшение его состояние и отсутствие угрозы для себя и окружающих. Дальнейшее лечение психического заболевания которое требовало госпитализации должно проходить в дневном стационаре и амбулаторно.
«Надели наручники и потащили». Кого и почему отправляют на недобровольное лечение в психиатрическую больницу
Царь на Красной площади
За два дня до президентских выборов, 16 марта 2018 года, Геннадий Пирогов пришел в костюме царя на Красную площадь. Он разулся, встал в сугроб с плакатом «Путина в императоры!» и стал объяснять прохожим, что агитирует за президента, чтобы тот получил императорские полномочия и возможность изменить Конституцию.
«Я облачный царь, босой и нищий, как русский народ, — кричал он. — Идите на выборы, там весело: атмосфера праздника, цирка, каруселей». Периодически к Пирогову подходили люди. Одни предлагали ему обуться, другие начинали с ним спорить, третьи просто посылали подальше. Затем пикетчика скрутили полицейские. Его отвезли в ОВД по Тверскому району, там задержанный решил продолжить перфоманс: заявил, что считает себя царем и хочет избавиться от коррупции. Полицейские вызвали скорую помощь — так Пирогов оказался в психиатрической больнице.
В больнице у него отобрали телефон, давали таблетки и делали уколы. Названия препаратов ему выяснить не удалось. Врачи предложили подписать согласие на госпитализацию, Пирогов отказался. Позже решение о недобровольном лечении принял суд.
«Разумеется, в тот день, 16 марта, я не агитировал за Путина, — говорит Геннадий, — скорее наоборот. Это был троллинг, эксперимент. Я хотел посмотреть на реакцию людей. Но царем я себя действительно считаю. И понимаю, что мои шутки иногда сложно отличить от того, что я думаю на самом деле».
Пикет, закончившийся принудительным лечением, — не первый и не последний, на котором Пирогов был в образе царя. В 2017 году он приехал на акцию сторонников Навального в красной накидке, на белом коне и с плакатом «Я здесь власть», в мае 2018-го Пирогова задержали на митинге «Он нам не царь», куда он пришел в бутафорской короне. Раньше Геннадий был актером массовки, сейчас он подрабатывает аниматором на детских праздниках. В свободное время, как говорит сам Пирогов, он занимается акционизмом. Походы на митинги он снимает на видео, затем монтирует ролики и выкладывает их на YouTube.
«Он человек творческий и совершенно безобидный, — говорит Константин Бойков. — Его медицинские данные я комментировать не имею права, однако очевидно, что в больницу его помещать не стоило. Для этого просто не было оснований. Но, как человек, который раньше работал психиатром и побывал по обе стороны баррикад, я понимаю врачей, которые подстраховываются, чтобы понаблюдать за пациентом».
Даже тот факт, что Пирогов стоял в сугробе босиком, не мог стать основанием для госпитализации, считает руководитель психопросветительского проекта «Дело Пинеля» и психиатр Республиканской психиатрической больницы в Петрозаводске Виктор Лебедев: «В законе речь идет о непосредственной опасности для себя или окружающих. Если человек стоит в сугробе, он может простудиться, но это не угрожает напрямую его жизни».
Три пути
Человек может попасть в психиатрическую больницу тремя способами.
Добровольно. Когда пациент сам обращается к врачу и подписывает согласие на госпитализацию. «В этом случае проблем возникнуть не должно. Ситуацию, когда человека годами держат без повода в больнице, трудно представить. Это не в интересах врачей, особенно учитывая, что свободных мест мало. К тому же тот факт, что пациент сам обратился за помощью, доказывает, что он критично относится к своему состоянию. А это очень важно, когда речь идет о психиатрии», — говорит Саша Старость, одна из создательниц просветительской платформы «Психоактивно», которая объединяет людей с психическими особенностями.
Принудительно. Когда суд назначил лечение вместо отбывания наказания за совершенное преступление. Например, таким образом в больницы попадали серийные убийцы с психическими заболеваниями. Этим же путем туда может попасть Дарья Беляева, которую заподозрили в контрабанде наркотиков из-за заказанного ею в Польше антидепрессанта.
Недобровольно. Когда человека не обвиняли в преступлении, но он опасен для себя и окружающих, его отправляют на так называемое недобровольное лечение. Госпитализацию могут инициировать родственники, полицейские, соседи и кто угодно еще, вызвав психиатрическую скорую или доставив человека в больницу. Итоговое решение принимают психиатры после осмотра. Когда бригада психиатрической скорой зайдет в квартиру, вызвавшие ее люди, скорее всего, уже не смогут повлиять на ситуацию.
Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского Фото: Агентство «Москва»
«У меня есть психическое расстройство, и однажды во время обострения моя мама вызвала скорую, потому что не знала, как еще мне помочь, — рассказывает Саша Старость. — Многие родители так поступают, думая, что сейчас приедут врачи, сделают укол или капельницу, как в случае с обычными заболеваниями, и уедут. Но это не так. После того как врач провел со мной беседу, он сказал маме: «Вы же понимаете, что сейчас произойдет?» Затем меня грубо схватили, надели наручники и потащили в машину. Мама не могла это остановить, ей оставалось только поехать вслед за нами. Меня положили в “острое” отделение и отправили в наблюдательную палату, из которой можно выйти только на обед, поэтому я просто целыми днями лежала в кровати. У меня отобрали все вещи, включая книги, сигареты и телефон. То же самое происходило со многими другими пациентами. Я убеждена, что такая госпитализация может ухудшить состояние людей. Просто потому, что это пугающий процесс, связанный с почти полной потерей контроля и прав. Мама попыталась забрать меня из больницы, но у нее не получилось. Единственный возможный выход из такой ситуации — перевести человека в другую клинику, что мама в итоге и сделала».
Пациента отправляют на недобровольное лечение только после заключения врачебной комиссии, которую юристы называют «пятиминуткой». Затем проходит заседание суда в больнице — тоже, как правило, быстрое и формальное. Судья и прокурор на таких процессах обычно одеты в гражданскую одежду, а не в мантию и форму. Поэтому больной не всегда осознает, что присутствует на суде, а не на очередном консилиуме, говорит адвокат Дмитрий Бартенев, специализирующийся на защите людей с ментальными нарушениями. Однако часто ни сам пациент, ни даже его представитель на таком суде вообще не присутствуют.
Людей начинают лечить без их согласия еще до того, как судья примет решение — в первые 48 часов в больнице, пока готовится иск. Конституционный суд считает, что «отсутствие лечения делало бы принудительную госпитализацию лиц, страдающих психическим расстройством, бессмысленной».
«Если человек попадает в больницу и пытается отстоять свои права, он может получать довольно серьезное лечение, которое превращает его в существо с открытым ртом, текущими слюнями и замедленным реакциями. Как только он попадает в таком виде на заседание, судья видит непонятного человека с серьезным расстройством. Думаю, это неправильно. Психиатры не должны лечить до тех пор, пока пациент не предстанет перед судом», — говорит Бартенев.
По его мнению, чаще всего психиатры не хотят навредить, а просто делают свою работу, но иногда их представление о том, что нужно больному, может быть неверным.
«Наличие заболевания не всегда оправдывает госпитализацию, — говорит Бартенев. — В большинстве случаев люди могут лечиться амбулаторно и жить нормально даже с бредовыми мыслями, никому не мешая. Проблема в том, что врачи перестраховываются, и суду, который привык полагаться на заключения медиков, разбираться с этим не всегда интересно. Если адвокат пытается подойти к делу серьезно, судей это только раздражает».
Пациентам, которых недобровольно доставили в больницу, предлагают подписать согласие на госпитализацию. Таким образом администрация больницы избегает бюрократических сложностей, связанных с подачей судебного иска. Пациенты могут соглашаться на предложение врачей из-за страха, под давлением или не осознавая, что с ними происходит. К примеру, Саша Старость говорит, что не помнит, как подписывала документы, поскольку была слишком испугана.
Каждый первый — пациент
Люди попадают на недобровольное лечение по разным причинам. Часто это действительно те, кому необходима помощь врачей. Но также известны другие, спорные случаи, когда, например, госпитализировали активиста, писавшего жалобы в различные ведомства, кинолога, которая поссорилась с начальством, и антипрививочницу, отказавшуюся делать пробу Манту своей дочери.
«Почти любой человек, проявивший излишние эмоции или отличающиеся от общепринятых взгляды, может попасть в больницу, если его поведение покажется странным сотрудникам полиции или кому-то еще. Будучи абсолютно социализированным, ты попадаешь в эту передрягу и потом долго не можешь из нее выбраться», — говорит координатор «Правозащиты Открытки» Алексей Прянишников.
При этом от проявления бурных эмоций никто не застрахован. Большинство людей в течение жизни переживают различные кризисы, которые могут вызвать эмоциональные реакции или спровоцировать психические расстройства. Стрессовым фактором может стать любая ситуация, которая произвела на человека большое впечатление или существенно изменила его жизнь. Расстройство могут вызвать даже счастливые события, но чаще, конечно, это что-то негативное, например, изнасилование, автокатастрофа или пандемия коронавируса.
Пенсионерку Наталью Шубину во время режима самоизоляции в Москве полицейские задержали, когда она вышла вместе с сыном в магазин. По словам мужчины, у его матери был электронный пропуск, и она его предъявила, а когда полицейский попросил сделать это еще раз, отказалась. В задержании участвовали пять полицейских и три росгвардейца. Когда Шубину силой посадили в машину, она испугалась и стала кричать. Помимо прочего ее беспокоило, что полицейские были без масок и не соблюдали безопасную дистанцию.
Наталью доставили в ОВД «Текстильщики», где у нее поднялось давление, а затем увезли в психиатрическую больницу №13. На следующий день в больнице прошел суд, который отказался госпитализировать пенсионерку, и ее отпустили домой.
По словам адвоката Шубиной Оксаны Опаренко, ее подзащитная никогда не состояла на учете в психиатрическом диспансере: «Из хронических заболеваний у нее только проблемы с сердцем, так что желание отправить Шубину в психиатрическую больницу было вызвано лишь ее нервной реакцией на задержание».
«Думаю, ситуация Шубиной разрешилась именно так, потому что ее сын сделал историю публичной, а адвокат попал к ней почти сразу, — объясняет Прянишников. — Если адвокат попадает на заседание по недобровольной госпитализации и если она действительно неоправданная, то шансы вытащить человека довольно велики. Но чаще всего у пациента нет возможности обратиться к защитнику — ни финансовой, ни технической. В больницах забирают телефоны, пациент даже не всегда может позвонить родственникам. Большинство таких дел ведут адвокаты по назначению, а мы знаем, что происходит в этом случае».
Больше шансов получить помощь у тех, кто связывается с родственниками и юристами еще при задержании, до того как попал в больницу — так произошло, например, в случае Геннадия Пирогова. Но даже если у пациента есть хороший адвокат, это ничего не гарантирует, потому что все зависит от ситуации в конкретном стационаре, говорит Прянишников.
Юристов часто не пускают в больницы, сославшись на медицинскую тайну. Прянишников приводит в пример дело Игоря Горланова — активиста, госпитализированного после одиночного пикета в поддержку политзаключенных у Администрации президента. Лечащий врач Горланова заявил, опираясь на слова полицейских, что тот вел себя агрессивно, неадекватно и не мог объяснить, как оказался возле здания. Активиста переводили из больницы в больницу и перевозили из региона в регион, не сообщив об этом адвокату. Его выпустили только после месяца лечения.
Боятся все
В докладе международной правозащитной группы «Агора» о политической психиатрии говорится, что при явных сомнениях в обоснованности диагноза и необходимости помещения в стационар гражданских активистов направляют на лечение довольно редко. «При этом следственные органы и суды систематически пытаются эту ситуацию раскачивать, использовать угрозу помещения в психиатрический стационар как способ давления на обвиняемых», — пишут правозащитники. По данным Центра психиатрии и наркологии имени Сербского, число проводимых судебно-психиатрических экспертиз увеличивается: «До 2013 года их ежегодный прирост не превышал 1%, к 2015 году их число увеличилось на 33,2%».
Алексей Прянишников уверен, что сегодня уже можно говорить о возвращении карательной психиатрии, хоть по масштабу она и несопоставима с советской. Константин Бойков с ним не согласен.
«Я много раз участвовал в процессах о недобровольной госпитализации и ни разу не видел, чтобы врачи помещали в больницу политически преследуемых, находясь в сговоре «со злыми силами». Я каждый раз вижу что угодно: процессуальные нарушения со стороны суда или администрации медицинского учреждения, разгильдяйство, необоснованные требования родственников, которые хотят избавиться от кого-то, чтобы получить квартиру, или же добросовестное заблуждение врачей, которое в немалой степени обусловлено тем, что полицейские написали в своем рапорте неправду. Психиатр — очень гуманная профессия, он должен быть терпеливым, чтобы не раздражаться на своих пациентов. Это благородные люди, дорожащие своей репутацией. Исключения, конечно, бывают, но такие врачи в больницах не задерживаются».
Принимая решения о необходимости госпитализации, психиатры рискуют не только своей репутацией. За незаконное удержание человека в больнице им грозит до трех лет лишения свободы.
Пациент психиатрической больницы Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ
В 2019 году профессиональное сообщество обсуждало два уголовных дела: дело психиатра Ольги Андроновой, которая на одну ночь оставила в больнице пациентку, доставленную в возбужденном состоянии. Андронову обвинили в халатности и обязали выплатить потерпевшей 500 тысяч рублей в качестве моральной компенсации. И дело Александра Шишлова, которого признали виновным в том, что он освободил от принудительной госпитализации пациента, впоследствии убившего ребенка. Врача осудили на два года колонии-поселения, но позже приговор отменили.
«После этих случаев врачам стало страшно, — говорит психиатр частной клиники Mental Health Center Мария Гантман, — ответственность огромная, а психиатры очень уязвимы. Если выписанный пациент совершит самоубийство или убьет родственника, в этом обвинят врача. Если специалист перестрахуется и оставит в больнице человека, не представляющего опасности, он тоже будет виноват. Но нужно понимать, что у психиатров нет рентгена правды. Мы не можем сделать анализы, чтобы поставить диагноз «психоз» — можем только наблюдать за состоянием человека, которое часто меняется. Врачу приходится делать выводы, основанные на словах родственников, полицейских, самого пациента. И каждый участник может что-то исказить или неправильно передать. Это огромная психологическая нагрузка. Врачи никак не защищены от уголовных дел из-за специфики психиатрии, которая не имеет подкрепления в виде объективных анализов».
Врачи решают проблему избыточной ответственности по-разному. Кто-то перестраховывается и госпитализирует пациентов «на всякий случай». Мария Гантман ограничила часы приема, чтобы хватало сил на более тщательное ведение небольшой группы пациентов, — основной доход она получает, работая репетитором.
Участковый психиатр Виктор Лебедев из амбулаторного отделения государственной больницы в Карелии, несмотря на риски, старается не отправлять пациентов в стационар без острой необходимости. Он считает, что большинство проблем можно решить амбулаторно, а в крайнем случае убедить пациента госпитализироваться добровольно.
«Если человек едет в больницу, я всегда думаю, что, возможно, мы недоработали, — говорит он. — Я не люблю госпитализации, это моя личная боль и травматичный опыт для пациентов. Они рассказывают мне, как их заставляли мыть полы за сигареты, запугивали долгим пребыванием в больнице ради согласия на лечение, относились к ним как к людям второго сорта. Мне их очень жалко. У некоторых пациентов даже развивается что-то вроде посттравматического стрессового расстройства, когда они начинают избегать конкретных врачей, которые их госпитализировали».
Психиатрами в России движет страх последствий, часто они принимают решение, исходя из того, как уберечь себя, а не помочь пациенту, говорит Лебедев: «Но мы не видим вала уголовных дел против психиатров: страха здесь больше, чем реальных случаев. Эти немногие случаи подпитывают его. Кстати, дело Шишлова повлияло на практику. Пациентов стали чаще задерживать в стационарах — по крайней мере, я обратил внимание на это в своем регионе».
Несовершенство системы пугает не только врачей и здоровых людей, но и тех, кому действительно нужна медицинская помощь в стационаре. Демонизировать психиатров не стоит, говорит Саша Старость: «Если есть необходимость, нужно идти к врачу. Да, недобровольное лечение с нарушением прав пациентов существует. Но если человек сам идет в больницу, скорее всего, он попадет в отделение с облегченным режимом, где не отбирают телефоны и нет проблем с посещениями. Адекватную помощь можно получить даже в государственной больнице. В частной с пациентом, возможно, будут обращаться аккуратнее, но в лечении существенной разницы нет».
Системное бесправие
Ситуация вокруг недобровольного психиатрического лечения отражает общую картину с гражданскими свободами в России, считает правозащитник и сооснователь Независимой психиатрической ассоциации России Александр Подрабинек, автор книги «Карательная медицина».
«Бесправие существует как система — это институциональная проблема, — говорит он. — Принудительно лечат людей с оппозиционными взглядами — казалось бы, это касается только политики. Но на самом деле это влечет за собой бесправие и в бытовых случаях вроде того, что произошел с Натальей Шубиной. Гражданских свобод становится меньше во всех областях нашей жизни».
«Любое отклонение от установленных норм, любое беззаконие — неважно, чем оно мотивировано, может масштабироваться и получить широкое распространение, — соглашается Прянишников. — Если эту машину не остановить, ситуация будет ухудшаться. У нас неплохой закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Он писался, когда Россия встала на путь демократизации в 90-х — как реакция на нарушения в области психиатрии в Советском Союзе. Но мы постоянно сталкиваемся с его неправильным правоприменением. На мой взгляд, психиатры должны быть подконтрольны суду, но проблема в том, что сейчас судьи не сомневаются в их выводах».
Все опрошенные «Снобом» эксперты считают, что возможность недобровольной госпитализации необходима, поскольку при адекватном применении она позволяет сохранить жизнь пациента и окружающих его людей.
«Если мы хотим, чтобы люди были защищены как от психических болезней, так и от произвола сотрудников больниц, у любого человека должен быть доступ к защите со стороны адвокатов и НКО. Нельзя судить врача за события, которые от него не зависят. И нельзя лишать пациента контакта с родными только потому, что так проще.
Ситуация, когда у пациентов отбирают телефоны, а правозащитники и адвокаты не могут попасть к ним, ненормальна. Это влияет на общую атмосферу в больницах. Люди не должны быть изолированы в психиатрической клинике как в тюрьме», — резюмирует Мария Гантман.
12 важных вопросов психиатру Кириллу Сычеву
Что стоит знать о психических расстройствах
Поговорили с Кириллом Сычевым — практикующим психиатром и психотерапевтом.
Вы узнаете, как ставят диагнозы в психиатрии, можно ли лечить психические расстройства без лекарств и как понять, что пора менять психиатра.
Что вы узнаете
Сходите к врачу
Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.
Какие психические расстройства встречаются чаще всего?
На первом месте тревожные расстройства — это различные фобии, паническое расстройство, генерализованное тревожное расстройство.
На втором месте депрессивное расстройство. На третье место я бы поставил биполярное аффективное расстройство. Оно часто встречается, кроме того, сейчас переломный момент: очень многим людям, которые раньше наблюдались с диагнозом «шизофрения», его заменили на «биполярное аффективное расстройство». Это связано с проблемами диагностики, существующими у нас в стране.
Настоящая шизофрения встречается не так часто — меньше чем у 1% населения. При этом тяжелый психоз с галлюцинациями и бредовыми мыслями может быть не только при шизофрении, но и при биполярном расстройстве, иногда и при депрессии — практически при всех психических заболеваниях, кроме тревожных расстройств.
Прирост случаев конкретных психических болезней может быть связан с разными факторами. Иногда случается какой-то инфоповод — например, кто-то очень известный рассказывает про свое заболевание. На этом фоне может увеличиться количество людей, которые обращаются с подобными симптомами. Может создаться ложное ощущение, что этого заболевания стало больше.
Такие ситуации — это в любом случае хорошо. Лучше, если человек зря сходит к врачу и ему скажут, что все в порядке, чем будет годами бороться с симптомами самостоятельно, боясь обратиться к психиатру.
Каковы факторы риска психических расстройств, отчего они возникают?
Факторы риска психических заболеваний — ВОЗPDF, 800 КБ
Также есть личностные характеристики, которые могут влиять на развитие психического заболевания. Например, когда человек склонен погружаться в грусть, воспринимает мир в черно-белом цвете, слишком серьезно относится к своим провалам и так далее.
Кроме того, существует наследственная предрасположенность. Насколько она сильная, зависит от конкретной болезни.
Как сделать ремонт и не сойти с ума
Растет ли риск заболеть психическим расстройством с возрастом?
Скорее, наоборот: человек, который до пожилого возраста не заболел психическим расстройством, уже вряд ли заболеет, если не брать в расчет деменцию.
Например, та же шизофрения в первую очередь — болезнь молодых, она не появляется впервые в пожилом возрасте. С депрессией человек, скорее всего, в первый раз столкнется в возрасте от 20 до 30 лет, часто она впервые появляется у женщин после родов. Биполярное аффективное расстройство вероятнее проявится еще в детстве или в подростковом возрасте.
Другое дело, что часто человек долгое время самостоятельно справляется с симптомами, а в пожилом возрасте психические расстройства могут протекать тяжелее. Например, человек с тревожным расстройством после 60 лет будет страдать от него сильнее — сил бороться с ним без помощи уже может не быть. Тогда он впервые окажется на приеме у психиатра в позднем возрасте, хотя, скорее всего, заболел раньше.
Еще бывает так: случился психоз, переждали, прошел, через несколько лет случился снова, но уже тяжелее — и вот к какому-то возрасту человек оказался в больнице. Может создаться впечатление, что он поздно заболел шизофренией, но на самом деле болел давно, просто никто не замечал, не хотел замечать или скрывали.
Когда нужно обратиться к психиатру?
Первое, от чего нужно отталкиваться, — сколько времени в день человек тратит на переживание симптомов расстройства. Например, если 30—40% времени человек находится в навязчивых тревожных мыслях либо ему все время грустно, это мешает ему жить — точно стоит сходить.
Второй вариант — когда состояние человека резко меняется. Например, обычно спокойный человек, домосед, вдруг проснулся с утра с приливом сил и желанием уехать в кругосветное путешествие. Или, наоборот, человек постоянно путешествовал, много общался, но вдруг стал все время проводить дома, резко потерял интерес к старым увлечениям.
И, естественно, если у человека появились суицидальные намерения или даже мысли в духе « лучше бы меня не было, хорошо бы мне умереть» — обязательно нужно обратиться.
Конечно, психиатрия сильно стигматизирована. Наверное, было бы лучше, если бы человек мог обратиться к психологу, а потом тот уже отправлял по необходимости к психиатру. Однако у нас большой разброс качества психологической помощи. То есть не всегда психолог достаточно компетентен, чтобы разобраться в ситуации и понять, что человеку нужна психиатрическая помощь.
Может ли психиатр неправильно поставить диагноз?
Ошибки в психиатрии возникают в большинстве случаев из-за того, что нет других методов диагностики, кроме общения с врачом.
В психиатрии при постановке диагноза руководствуются критериями Международной классификации болезней. Диагнозы ставят на основании ретроспективного анализа анамнеза, то есть оценки врачом истории болезни по рассказу человека или его близких.
Нет неврологических тестов, как, например, в неврологии, обследований вроде МРТ и анализов, способных достоверно показать психические заболевания. Есть только опросники, которые повышают точность постановки диагноза, но не дают стопроцентной гарантии. Кроме того, все опросники разработаны под конкретные заболевания — врачу все равно сначала надо понять, что именно искать.
Самая большая сложность — отличить одно заболевание от другого, например, депрессивное расстройство от биполярного аффективного. Врачу важно разобраться в диагнозе: если это обычная классическая депрессия, нужно назначить антидепрессанты, а если биполярное расстройство, от них может стать хуже — начнется мания. Или другой пример — пограничное расстройство личности. Оно тоже похоже на биполярное аффективное расстройство, но его невозможно скорректировать лекарствами, нужна психотерапия.
Может ли психиатр поставить диагноз онлайн?
С точки зрения медицины нет разницы между очной консультацией психиатра и онлайн-консультацией. Главное, чтобы у врача была возможность с человеком подробно поговорить.
Если брать юридические аспекты, то онлайн-консультация не будет считаться полноценной медицинской консультацией. Это всего лишь мнение врача, а не прием с постановкой диагноза и выпиской рецептов.
Есть ли сейчас в психиатрии проблема гипо- или гипердиагностики психических расстройств?
В России есть гипердиагностика шизофрении — у нас всегда было намного больше случаев этого заболевания, чем в других странах. Есть интересное российское исследование, где изучали точность постановки диагноза на выборке пациентов. В итоге более чем в 35% случаев правильнее было поставить диагноз «биполярное аффективное расстройство», а не «шизофрения».
Типичные врачебные ошибки в дифференциальной диагностике эндогенных психозовPDF, 114 КБ
Справедливости ради, за рубежом тоже есть проблема гипердиагностики шизофрении: не все хотят разбираться, почему у человека возник психоз, написать «шизофрения» проще всего.
Еще существует тревожно-депрессивное расстройство — такой диагноз есть в Международной классификации болезней. Его ставят многие обычные врачи, которым надо установить предварительный диагноз, чтобы отправить человека к психиатру, потому что они не должны разбираться, какой вариант у него тревожного расстройства или есть ли депрессия.
В итоге тревожно-депрессивное расстройство стало одним из самых популярных тревожных расстройств. Однако на самом деле такое состояние встречается редко.
Можно ли лечить психические расстройства без лекарств?
Психические расстройства иногда можно лечить без медикаментов. Например, при большой части тревожных расстройств. Некоторые люди удивляются, когда я говорю, что фобия — психиатрическое расстройство, потому что в большинстве случаев она лечится только психотерапией.
Правда, надо иметь в виду, что фобии чаще всего бывают на фоне повышенной тревожности, а повышенную тревожность иногда не снять без лекарств.
Легкую степень депрессии также стоит лечить с помощью психотерапии. При средней степени лечение выбирают с учетом симптомов, в зависимости от суицидального риска и особенностей человека — хочет он заниматься психотерапией или нет. Если суицидальный риск низкий, можно попробовать только терапию. А вот тяжелая степень депрессии — показание к медикаментозному лечению.
Биполярное аффективное расстройство и расстройства шизофренического спектра требуют медикаментозного лечения в 99% случаев. Расстройства личности — наоборот: здесь нужна психотерапия, а лекарства используют лишь иногда для снятия отдельных симптомов.
Что такое расстройства личности — Американская психиатрическая ассоциация
Если начать пить лекарства, их потом придется принимать всю жизнь?
Сколько придется принимать препараты, зависит от заболевания. Так, при депрессивном расстройстве в большинстве случаев достижима ремиссия, которая позволяет отказаться от лекарств с минимальным риском заболеть снова. Однако надо понимать, что препараты все равно придется принимать долго — от года.
Что такое депрессия — Американская ассоциация психиатрии
В случае тревожных расстройств о пожизненном приеме таблеток речь не идет — такие расстройства хорошо лечатся. В течение года можно пройти курс психотерапии или лечения медикаментами и почувствовать себя хорошо.
Тревожные расстройства — Национальный институт ментального здоровья
Психоз — Национальная служба здравоохранения Великобритании
При тяжелых расстройствах, которые проявляются с психозами, например шизофрении, часто нужен пожизненный прием лекарств. А при биполярном аффективном расстройстве все зависит от ситуации: препараты принимают длительно, в редких случаях их можно отменить.
Многое зависит от конкретных препаратов, их нельзя объединять в одну группу.
Антидепрессанты — практически самые безопасные препараты, причем не только среди психиатрических, но и вообще среди всех лекарств. Их могут назначать пожизненно. Они не вызывают зависимости, а риск побочных эффектов невысок.
Антидепрессанты — Национальная служба здравоохранения Великобритании
Нейролептики. Здесь есть препараты первого поколения — они вызывают много побочных эффектов, которые часто выглядят тяжело. Например, у человека нарушаются движения: он не может разомкнуть челюсть, чтобы поесть, дрожат руки или голова. Однако такие препараты лучше всего снимают психозы — если у человека острый психоз, именно их вводят в первую очередь.
Также существуют нейролептики второго поколения, у них уже нет большого количества побочных эффектов. От них может быть сонливость, снижение либидо, ухудшение настроения, но если правильно подобрать дозу, этого можно избежать.
При длительном приеме такие препараты иногда вызывают увеличение веса и нарушение работы поджелудочной железы, но тут та же ситуация: если грамотно подобрать, то можно принимать пожизненно.
Нормотимики — препараты, которые используют для лечения биполярного аффективного расстройства. Они также не вызывают зависимости и предназначены для длительного приема.
Нормотимики могут быть токсичными, их не рекомендуют при беременности и кормлении грудью. Тут тоже многое зависит от грамотного подбора дозировки: можно избежать побочных эффектов и добиться того, чтобы человек легко переносил лечение.
Нельзя говорить, что какие-то препараты лучше или хуже, их все используют для лечения разных психических расстройств.
В каких случаях нужна госпитализация в психиатрический стационар?
Существует мнение, что во многих случаях обязательно нужно, чтобы человек лег в стационар, без этого он не выздоровеет. Но это миф.
Правильный психиатр просто так в стационар старается не отправлять. Есть данные, что при амбулаторном лечении пациенты начинают чувствовать себя лучше гораздо раньше. В стационаре качество жизни ухудшается, это сказывается на самочувствии.
В стационар нужно ложиться в таких случаях:
Психическое здоровье — Национальный институт здравоохранения и совершенствования медицинской помощи ВеликобританииPDF, 1,06 МБ
Обычные психические расстройства, включая шизофрению вне психоза и биполярное аффективное расстройство, лучше лечить амбулаторно.
Как пациенту оценить компетентность психиатра, когда лучше обратиться к другому врачу?
На мой взгляд, есть три основополагающих момента, о которых стоит беспокоиться.
Врач не ставит точный диагноз. Психиатр должен поставить диагноз, а не говорить «у вас тревожность», или «у вас депрессия», или «у вас что-то еще». Нет таких диагнозов, как тревожность или депрессия, это состояния, которые могут быть при разных расстройствах. Такие термины можно употреблять в обычной беседе, чтобы упростить разговор, но так нельзя ставить диагноз.
Врач назначает странные лекарства. Конечно, пациент не всегда может оценить назначения адекватно, но если врач прописывает неработающие лекарства, например ноотропы, стоит задуматься.
Врач не отвечает на вопросы. Психиатр должен ответить на любые вопросы пациента. Хорошо, если он подробно и понятно все рассказывает. Плохо, если говорит: «Я врач, я знаю лучше». Первое, о чем должен беспокоиться хороший психиатр, — это понимает ли пациент, зачем ему нужны таблетки, будет ли он их принимать.
Во всех зарубежных учебниках подробно разбирают, как убедить пациентов правильно пить лекарства нужное время. Большая проблема психиатрии даже не в том, что мы не умеем лечить многие болезни, а в том, что пациенты самостоятельно отказываются от лечения, потому что не понимают, зачем оно и как работает.
Другой пример: если человек беспокоится о своем весе, то бросит пить таблетки, которые влияют на массу тела. Врачу обязательно нужно пообщаться с пациентом, чтобы понять, какие препараты подойдут, что может ему помешать лечиться.
Кроме этого, ни в коем случае не должно быть никакого осуждения со стороны врача и быстрых консультаций с постановкой диагноза за десять минут.
Запомнить
Как поступать с повальной верой российских врачей, неврологов и психиатров, в ноотропы?
Получал от нескольких подряд назначения фенибута, пантогама и мексидола. На мои возражения о том, что они без доказанной эффективности, встречал различные варианты реакций:
— не читайте интернет, там фигню пишут, я врач, лучше знаю
— моя двадцатилетняя практика показывает, что они работают, пациенты чувствуют разницу.
— все медицинские исследования покупаются, научная и практическая медицина это две совершенно разные вещи. Нет исследований — значит их не купили.
— это российский препарат, зачем ему зарубежные исследования?
— исследования есть, все доказано! (Ссылается на сомнительные, нигде на серьезных ресурсах не опубликованные «исследования«, в которых препарат тестируют на какое-то очень узкое и не имеющее отношение к моему кейсу воздействие. А то и просто на «безопасность«)
Это все в платных клиниках нормального уровня. КДЦ Медси, Medswiss.
Вступать с врачами в медицинские споры прям в кабинете — дело гиблое. Бесконечно бегать искать правильного специалиста — ни денег ни терпения не напасешься.
За все время мне попалось только 2 терапевта (обычных, не психо), удивленных назначением ноотропов и использовавших слово «фуфломицин».