За что могут отправить в психушку

20.07.202226.07.2022 admin 0 Comments

Каков порядок принудительной госпитализации в психиатрический стационар?

Принудительная госпитализация в психиатрический стационар допустима при соблюдении определенной процедуры и наличии соответствующих оснований.

Основания для принудительной госпитализации

Основания для госпитализации возникают, если одновременно выполняются следующие условия (ст. 29 Закона от 02.07.1992 № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»):

1) установлено наличие у лица психического расстройства;

2) психиатрическое обследование или лечение возможны только в стационаре;

3) психическое расстройство человека является тяжелым и обусловливает:

• его непосредственную опасность для себя или окружающих, или

• его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или

• существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.

Принудительное освидетельствование на предмет наличия психического заболевания

Если факт наличия или отсутствия у гражданина, подлежащего принудительной госпитализации, психического заболевания не был установлен ранее, то его нужно принудительно освидетельствовать. Заявление на освидетельствование подают врачу-психиатру родственники гражданина, врач любой медицинской специальности, должностные лица и иные граждане (например, сотрудники полиции) (ч. 1 ст. 23, ч. 2 ст. 25 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Заявление должно быть подано в письменном виде и содержать подробные сведения, обосновывающие необходимость освидетельствования, и указание на отказ лица либо его законного представителя от обращения к врачу-психиатру. При этом врач-психиатр вправе затребовать дополнительные сведения, необходимые для принятия решения (ч. 4 ст. 25 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

В неотложных случаях, когда по полученным сведениям человек представляет непосредственную опасность для себя или окружающих, заявление может быть устным. В этом случае решение о психиатрическом освидетельствовании врач-психиатр принимает немедленно и оформляет записью в медицинской документации (ч. 3 ст. 25 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Принудительное освидетельствование врачом-психиатром

Врач-психиатр самостоятельно проводит принудительное освидетельствование, если по имеющимся данным обследуемый совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства, которое обусловливает его непосредственную опасность для себя или окружающих (ч. 1 ст. 24 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Врач-психиатр проводит психиатрическое освидетельствование самостоятельно также в случае, если обследуемый находится под диспансерным наблюдением (ч. 5 ст. 23, ч. 1 ст. 24 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Принудительное освидетельствование врачом-психиатром с санкции судьи

Врач-психиатр проводит принудительное освидетельствование с санкции судьи, если по имеющимся данным обследуемый совершает действия, дающие основания предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства, которое обусловливает его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи (ч. 2 ст. 24 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Врач-психиатр направляет в суд по месту жительства лица свое письменное мотивированное заключение о необходимости принудительного освидетельствования, а также заявление об освидетельствовании и другие имеющиеся материалы, которые рассматриваются судом в течение трех дней со дня подачи. При этом также должен быть принят во внимание факт отказа или уклонения лица от освидетельствования в добровольном порядке (ч. 5 ст. 25 Закона от 02.07.1992 № 3185-1; п. 43 Обзора судебной практики, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.07.2018).

Гражданин может быть госпитализирован до постановления судьи, при этом он должен быть обязательно освидетельствован в течение 48 часов комиссией врачей-психиатров (ст. 29, ч. 1 ст. 32 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

При освидетельствовании определяется: страдает ли обследуемый психическим расстройством, нуждается ли он в психиатрической помощи, а также вид такой помощи, в том числе госпитализация в психиатрический стационар (ч. 1 ст. 23 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Госпитализация в психиатрический стационар

По результатам психиатрического освидетельствования комиссия врачей-психиатров выносит решение об обоснованности или необоснованности госпитализации. В случае признания госпитализации необоснованной и отсутствии у госпитализированного желания остаться в больнице его немедленно выписывают (ч. 1 ст. 32 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

В случае признания госпитализации обоснованной представитель медицинской организации либо прокурор подает в суд заявление о госпитализации лица в психиатрический стационар, в недобровольном порядке. К заявлению прилагается мотивированное заключение комиссии врачей-психиатров о необходимости дальнейшего пребывания лица в стационаре (ч. 2 ст. 33 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Заявление и заключение комиссии врачей-психиатров должны быть направлены в суд по месту нахождения медицинской организации в течение 24 часов после признания госпитализации обоснованной (ч. 2 ст. 32 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

Срок в 24 часа для подачи заявления медицинским работником не должен выходить за пределы 48 часов, предоставленных для госпитализации гражданина в стационар до санкции судьи (п. 2.3 определения Конституционного Суда РФ от 05.03.2009 № 544-О-П).

Судья рассматривает заявление о госпитализации лица в недобровольном порядке в течение пяти дней с момента его принятия в помещении суда либо в указанной медицинской организации. При этом дело не может быть рассмотрено в упрощенном порядке, поскольку касается ограничения прав и свобод гражданина, в связи с чем при его рассмотрении требуется присутствие данного гражданина или его представителя.

По результатам рассмотрения заявления судья выносит решение, которым удовлетворяет или отклоняет ходатайство психиатрического стационара о госпитализации. Решение судьи об удовлетворении заявления является основанием для госпитализации и дальнейшего содержания лица в психиатрическом стационаре. Решение суда может быть обжаловано в течение 10 дней с момента его вынесения (ст. 35 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

При недобровольной госпитализации сотрудники полиции обязаны оказывать содействие медицинским работникам и обеспечивать безопасные условия для осмотра госпитализируемого лица и доступа к нему (ч. 3 ст. 30 Закона от 02.07.1992 № 3185-1).

По материалам («Электронный журнал «Азбука права», 2020)

Источник

Недобровольная госпитализация: практические рекомендации в обе стороны

27.03.2020 By Сергей Мельников 0 Comments

Дисклеймер: статья написана с точки зрения реалий госпитализации в Санкт-Петербурге в крупные психиатрические стационары и не претендует на полноту описания процедуры в других городах России.

Из тоталитарного наследия советского общества остался один аспект, который является [с одной стороны] актуальной страшилкой среди населения а-ля «в случае чего ведь могут насильно забрать в дурдом и превратить в овоща», с другой стороны — реально существующая процедура, регламентируемая законом и, к счастью, имеющая весьма прозрачные критерии к госпитализации.
* Просьба не путать недобровольную госпитализацию с принудительным лечением (оно устанавливается только по решению суда), статья не об этом.

Если коротко, то актуальность недобровольной госпитализации идёт за закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и конкретно 29 статьи (Основания для госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке). Текст статьи:

Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, без его согласия либо без согласия одного из родителей или иного законного представителя до постановления судьи, если его психиатрическое обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:

Есть ещё понятие «недобровольное психиатрическое освидетельствование» (ст. 23 п. 4), которое тоже может проходить в стационарных условиях, но критерии для недобровольности будут те же.

Соответственно, есть три пункта, любой из них уже является основанием для недобровольной госпитализации, троекратного «бинго» ждать не надо.

Попытаюсь коротко описать житейские ситуации, в которых эти критерии могут срабатывать:

Возвращаясь непосредственно к этапам недобровольной госпитализации.
Рассмотрим два сценария, для разнообразия раскрасив их абстрактной тёмной («Вы хотите сдать кого-то из своих близких?!») и светлой («Как управлять миром, не привлекая внимания санитаров») красками общественного дискурса.

Тёмная сторона: практические советы при госпитализации родственников/друзей

Надеюсь, этот алгоритм вам никогда не пригодится, а прибегать к нему будете только в случае крайней необходимости, когда любые другие методы (уговаривание, попытки утихомирить коллективно, безуспешное физическое обездвиживание человека с его последующим срывом в агрессию и переходом в режим «Халк-крушить-ломать!») становятся неэффективны.

Краткие тезисы:

Рубежи, через которые предстоит пройти потенциальному пациенту, чтобы оказаться на психиатрическом отделении в больнице:

Проблемы чаще возникают на п.1 — диспетчеры по телефону «не видит» показаний для вызова спец бригады (поэтому см. третий тезис). Настаивайте на профильной бригаде, спрашивайте полное ФИО диспетчера и записывайте разговор (и сообщите ему об этом). Во избежание личных проблем диспетчер всё-таки отправит к вам бригаду.

Далее может возникнуть проблема в попытке убедить врача бригады скорой помощи в необходимости госпитализации. Да, «пациент» может притихнуть, прикинуться адекватным.

Естественно, если вы пытаетесь очернить человека, наврать о его неадекватном поведении, а по факту никаких «улик» такого поведения нет, есть свидетели нормального поведения — госпитализировать не получится.

Учтите, что на дальнейшую судьбу госпитализируемого вы уже толком повлиять не сможете, последующие этапы сменяются довольно быстро (за нескольких часов) в рамках одного учреждения. Скорее всего, вас могут вызвонить на последнем этапе, когда лечащий врач будет опрашивать пациента и сверять его рассказ и ваш (в психиатрии это называется объективный анамнез).

На самом деле, на практике основная проблема после уже совершённой госпитализации равно обратная — родственники пациента внезапно понимают, что перегнули палку, но поздно: факт обращения уже есть, критерии госпитализации присутствуют. Значит, пациент будет находиться на отделении до тех пор, пока его не вылечат, а это уже вопросы к лечащему врачу.

Светлая сторона: как не угодить стационар / как быстрее выбраться, если вас уже госпитализировали

Несколько тезисов, которые помогут разобраться в сложившейся ситуации:

Фактически, для нахождения на психиатрическом отделении в условиях стационара уже нужны серьёзные основания, а если речь идёт о недобровольном порядке нахождения — значит, психиатр эти основания видит и сможет их обосновать в суде. Поэтому основная тактика нахождения в стационаре:

Основная спорная ситуация, в которой может оказаться человек — это недобровольная госпитализация в результате употребления ПАВ. Если у вас есть благополучный бэкграунд (нормальная работа, не состояли на учёте до этого), то на факт употребления могут закрыть глаза. Т. е. в истории болезни это, скорее всего, укажут, но в основной/сопутствующий диагноз могут не вынести, и сообщать в наркологию не станут (хотя должны). Поэтому гнать бочку с первого момента на лечащего врача, пустословно угрожать (психиатры к этому привыкли), проявлять агрессию — всё это путь усугубления собственного положения, не надо так!
Только доброжелательное отношение, только сотрудничество с врачом и персоналом, только скорейшая выписка!

Ситуации чистой большой психиатрии и психозов в случае шизофрении/эпилепсии рассматривать не будем, т. к. там куча нюансов, и надо знать ситуацию по факту, а не по описанию в интернете.

Вообще, если сравнить правовое регулирование в России и других странах, то можно выделить следующие плюсы

А как дела обстоят в США?

Там правовое регулирование будет меняться от штата к штату. Наиболее близкое понятие к разбираемому можно найти в штате Массачусетс (тот самый, где Гарвард и Массачусетский технологический институт):
— психически больной человек может быть госпитализирован в недобровольном порядке, если по причине его болезни возникла «вероятность серьезного вреда» (Massachusetts General Laws, Chapter 123). Это понимается как:

В другом штате — Айова — недобровольная госпитализация возможна, если

человек из-за душевной болезни лишён достаточной способности к суждению, чтобы сделать ответственное решение в отношении своей госпитализации и лечения, либо по причине душевной болезни, вероятно, может нанести травму себе или окружающим, либо, вероятно, может нанести серьёзную эмоциональную травму членам своей семьи или окружающим, либо не способен удовлетворить свои базовые физические нужды с вероятностью причинения себе физической травмы, или истощения, или смерти.

Замечаете, как расширяются критерии для госпитализации? Особенно, если речь идёт о каких-нибудь фанатичных родителях, и варианта конфликта интересов в семье типа: «Наш Билли не верит в XXX и посылает нас к чёрту! Это очень нас ранит!»
Далее: заявление для недобровольной госпитализации больного может быть подано любым заинтересованным лицом, которое таким образом становится заявителем — это заявление должно сопровождаться письменным заключением врача или другой информацией, подтверждающей факт душевной болезни. Если суд решает, что заявление для недобровольной госпитализации адекватно, судом устанавливается дата слушания.

Другими словами, бюрократические проблемы пациент может получить по весьма расплывчатым критериям на относительно ровном месте и увязнуть в правовых препираниях. Возможно, на практике всё по другому, но у меня нет знакомых для проверки.

«Надели наручники и потащили». Кого и почему отправляют на недобровольное лечение в психиатрическую больницу

Царь на Красной площади

За два дня до президентских выборов, 16 марта 2018 года, Геннадий Пирогов пришел в костюме царя на Красную площадь. Он разулся, встал в сугроб с плакатом «Путина в императоры!» и стал объяснять прохожим, что агитирует за президента, чтобы тот получил императорские полномочия и возможность изменить Конституцию.

«Я облачный царь, босой и нищий, как русский народ, — кричал он. — Идите на выборы, там весело: атмосфера праздника, цирка, каруселей». Периодически к Пирогову подходили люди. Одни предлагали ему обуться, другие начинали с ним спорить, третьи просто посылали подальше. Затем пикетчика скрутили полицейские. Его отвезли в ОВД по Тверскому району, там задержанный решил продолжить перфоманс: заявил, что считает себя царем и хочет избавиться от коррупции. Полицейские вызвали скорую помощь — так Пирогов оказался в психиатрической больнице.

В больнице у него отобрали телефон, давали таблетки и делали уколы. Названия препаратов ему выяснить не удалось. Врачи предложили подписать согласие на госпитализацию, Пирогов отказался. Позже решение о недобровольном лечении принял суд.

«Разумеется, в тот день, 16 марта, я не агитировал за Путина, — говорит Геннадий, — скорее наоборот. Это был троллинг, эксперимент. Я хотел посмотреть на реакцию людей. Но царем я себя действительно считаю. И понимаю, что мои шутки иногда сложно отличить от того, что я думаю на самом деле».

Пикет, закончившийся принудительным лечением, — не первый и не последний, на котором Пирогов был в образе царя. В 2017 году он приехал на акцию сторонников Навального в красной накидке, на белом коне и с плакатом «Я здесь власть», в мае 2018-го Пирогова задержали на митинге «Он нам не царь», куда он пришел в бутафорской короне. Раньше Геннадий был актером массовки, сейчас он подрабатывает аниматором на детских праздниках. В свободное время, как говорит сам Пирогов, он занимается акционизмом. Походы на митинги он снимает на видео, затем монтирует ролики и выкладывает их на YouTube.

«Он человек творческий и совершенно безобидный, — говорит Константин Бойков. — Его медицинские данные я комментировать не имею права, однако очевидно, что в больницу его помещать не стоило. Для этого просто не было оснований. Но, как человек, который раньше работал психиатром и побывал по обе стороны баррикад, я понимаю врачей, которые подстраховываются, чтобы понаблюдать за пациентом».

Даже тот факт, что Пирогов стоял в сугробе босиком, не мог стать основанием для госпитализации, считает руководитель психопросветительского проекта «Дело Пинеля» и психиатр Республиканской психиатрической больницы в Петрозаводске Виктор Лебедев: «В законе речь идет о непосредственной опасности для себя или окружающих. Если человек стоит в сугробе, он может простудиться, но это не угрожает напрямую его жизни».

Три пути

Человек может попасть в психиатрическую больницу тремя способами.

Добровольно. Когда пациент сам обращается к врачу и подписывает согласие на госпитализацию. «В этом случае проблем возникнуть не должно. Ситуацию, когда человека годами держат без повода в больнице, трудно представить. Это не в интересах врачей, особенно учитывая, что свободных мест мало. К тому же тот факт, что пациент сам обратился за помощью, доказывает, что он критично относится к своему состоянию. А это очень важно, когда речь идет о психиатрии», — говорит Саша Старость, одна из создательниц просветительской платформы «Психоактивно», которая объединяет людей с психическими особенностями.

Принудительно. Когда суд назначил лечение вместо отбывания наказания за совершенное преступление. Например, таким образом в больницы попадали серийные убийцы с психическими заболеваниями. Этим же путем туда может попасть Дарья Беляева, которую заподозрили в контрабанде наркотиков из-за заказанного ею в Польше антидепрессанта.

Недобровольно. Когда человека не обвиняли в преступлении, но он опасен для себя и окружающих, его отправляют на так называемое недобровольное лечение. Госпитализацию могут инициировать родственники, полицейские, соседи и кто угодно еще, вызвав психиатрическую скорую или доставив человека в больницу. Итоговое решение принимают психиатры после осмотра. Когда бригада психиатрической скорой зайдет в квартиру, вызвавшие ее люди, скорее всего, уже не смогут повлиять на ситуацию.

Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского Фото: Агентство «Москва»

«У меня есть психическое расстройство, и однажды во время обострения моя мама вызвала скорую, потому что не знала, как еще мне помочь, — рассказывает Саша Старость. — Многие родители так поступают, думая, что сейчас приедут врачи, сделают укол или капельницу, как в случае с обычными заболеваниями, и уедут. Но это не так. После того как врач провел со мной беседу, он сказал маме: «Вы же понимаете, что сейчас произойдет?» Затем меня грубо схватили, надели наручники и потащили в машину. Мама не могла это остановить, ей оставалось только поехать вслед за нами. Меня положили в “острое” отделение и отправили в наблюдательную палату, из которой можно выйти только на обед, поэтому я просто целыми днями лежала в кровати. У меня отобрали все вещи, включая книги, сигареты и телефон. То же самое происходило со многими другими пациентами. Я убеждена, что такая госпитализация может ухудшить состояние людей. Просто потому, что это пугающий процесс, связанный с почти полной потерей контроля и прав. Мама попыталась забрать меня из больницы, но у нее не получилось. Единственный возможный выход из такой ситуации — перевести человека в другую клинику, что мама в итоге и сделала».

Пациента отправляют на недобровольное лечение только после заключения врачебной комиссии, которую юристы называют «пятиминуткой». Затем проходит заседание суда в больнице — тоже, как правило, быстрое и формальное. Судья и прокурор на таких процессах обычно одеты в гражданскую одежду, а не в мантию и форму. Поэтому больной не всегда осознает, что присутствует на суде, а не на очередном консилиуме, говорит адвокат Дмитрий Бартенев, специализирующийся на защите людей с ментальными нарушениями. Однако часто ни сам пациент, ни даже его представитель на таком суде вообще не присутствуют.

Людей начинают лечить без их согласия еще до того, как судья примет решение — в первые 48 часов в больнице, пока готовится иск. Конституционный суд считает, что «отсутствие лечения делало бы принудительную госпитализацию лиц, страдающих психическим расстройством, бессмысленной».

«Если человек попадает в больницу и пытается отстоять свои права, он может получать довольно серьезное лечение, которое превращает его в существо с открытым ртом, текущими слюнями и замедленным реакциями. Как только он попадает в таком виде на заседание, судья видит непонятного человека с серьезным расстройством. Думаю, это неправильно. Психиатры не должны лечить до тех пор, пока пациент не предстанет перед судом», — говорит Бартенев.

По его мнению, чаще всего психиатры не хотят навредить, а просто делают свою работу, но иногда их представление о том, что нужно больному, может быть неверным.

«Наличие заболевания не всегда оправдывает госпитализацию, — говорит Бартенев. — В большинстве случаев люди могут лечиться амбулаторно и жить нормально даже с бредовыми мыслями, никому не мешая. Проблема в том, что врачи перестраховываются, и суду, который привык полагаться на заключения медиков, разбираться с этим не всегда интересно. Если адвокат пытается подойти к делу серьезно, судей это только раздражает».

Пациентам, которых недобровольно доставили в больницу, предлагают подписать согласие на госпитализацию. Таким образом администрация больницы избегает бюрократических сложностей, связанных с подачей судебного иска. Пациенты могут соглашаться на предложение врачей из-за страха, под давлением или не осознавая, что с ними происходит. К примеру, Саша Старость говорит, что не помнит, как подписывала документы, поскольку была слишком испугана.

Каждый первый — пациент

Люди попадают на недобровольное лечение по разным причинам. Часто это действительно те, кому необходима помощь врачей. Но также известны другие, спорные случаи, когда, например, госпитализировали активиста, писавшего жалобы в различные ведомства, кинолога, которая поссорилась с начальством, и антипрививочницу, отказавшуюся делать пробу Манту своей дочери.

«Почти любой человек, проявивший излишние эмоции или отличающиеся от общепринятых взгляды, может попасть в больницу, если его поведение покажется странным сотрудникам полиции или кому-то еще. Будучи абсолютно социализированным, ты попадаешь в эту передрягу и потом долго не можешь из нее выбраться», — говорит координатор «Правозащиты Открытки» Алексей Прянишников.

При этом от проявления бурных эмоций никто не застрахован. Большинство людей в течение жизни переживают различные кризисы, которые могут вызвать эмоциональные реакции или спровоцировать психические расстройства. Стрессовым фактором может стать любая ситуация, которая произвела на человека большое впечатление или существенно изменила его жизнь. Расстройство могут вызвать даже счастливые события, но чаще, конечно, это что-то негативное, например, изнасилование, автокатастрофа или пандемия коронавируса.

Пенсионерку Наталью Шубину во время режима самоизоляции в Москве полицейские задержали, когда она вышла вместе с сыном в магазин. По словам мужчины, у его матери был электронный пропуск, и она его предъявила, а когда полицейский попросил сделать это еще раз, отказалась. В задержании участвовали пять полицейских и три росгвардейца. Когда Шубину силой посадили в машину, она испугалась и стала кричать. Помимо прочего ее беспокоило, что полицейские были без масок и не соблюдали безопасную дистанцию.

Наталью доставили в ОВД «Текстильщики», где у нее поднялось давление, а затем увезли в психиатрическую больницу №13. На следующий день в больнице прошел суд, который отказался госпитализировать пенсионерку, и ее отпустили домой.

По словам адвоката Шубиной Оксаны Опаренко, ее подзащитная никогда не состояла на учете в психиатрическом диспансере: «Из хронических заболеваний у нее только проблемы с сердцем, так что желание отправить Шубину в психиатрическую больницу было вызвано лишь ее нервной реакцией на задержание».

«Думаю, ситуация Шубиной разрешилась именно так, потому что ее сын сделал историю публичной, а адвокат попал к ней почти сразу, — объясняет Прянишников. — Если адвокат попадает на заседание по недобровольной госпитализации и если она действительно неоправданная, то шансы вытащить человека довольно велики. Но чаще всего у пациента нет возможности обратиться к защитнику — ни финансовой, ни технической. В больницах забирают телефоны, пациент даже не всегда может позвонить родственникам. Большинство таких дел ведут адвокаты по назначению, а мы знаем, что происходит в этом случае».

Больше шансов получить помощь у тех, кто связывается с родственниками и юристами еще при задержании, до того как попал в больницу — так произошло, например, в случае Геннадия Пирогова. Но даже если у пациента есть хороший адвокат, это ничего не гарантирует, потому что все зависит от ситуации в конкретном стационаре, говорит Прянишников.

Юристов часто не пускают в больницы, сославшись на медицинскую тайну. Прянишников приводит в пример дело Игоря Горланова — активиста, госпитализированного после одиночного пикета в поддержку политзаключенных у Администрации президента. Лечащий врач Горланова заявил, опираясь на слова полицейских, что тот вел себя агрессивно, неадекватно и не мог объяснить, как оказался возле здания. Активиста переводили из больницы в больницу и перевозили из региона в регион, не сообщив об этом адвокату. Его выпустили только после месяца лечения.

Боятся все

В докладе международной правозащитной группы «Агора» о политической психиатрии говорится, что при явных сомнениях в обоснованности диагноза и необходимости помещения в стационар гражданских активистов направляют на лечение довольно редко. «При этом следственные органы и суды систематически пытаются эту ситуацию раскачивать, использовать угрозу помещения в психиатрический стационар как способ давления на обвиняемых», — пишут правозащитники. По данным Центра психиатрии и наркологии имени Сербского, число проводимых судебно-психиатрических экспертиз увеличивается: «До 2013 года их ежегодный прирост не превышал 1%, к 2015 году их число увеличилось на 33,2%».

Алексей Прянишников уверен, что сегодня уже можно говорить о возвращении карательной психиатрии, хоть по масштабу она и несопоставима с советской. Константин Бойков с ним не согласен.

«Я много раз участвовал в процессах о недобровольной госпитализации и ни разу не видел, чтобы врачи помещали в больницу политически преследуемых, находясь в сговоре «со злыми силами». Я каждый раз вижу что угодно: процессуальные нарушения со стороны суда или администрации медицинского учреждения, разгильдяйство, необоснованные требования родственников, которые хотят избавиться от кого-то, чтобы получить квартиру, или же добросовестное заблуждение врачей, которое в немалой степени обусловлено тем, что полицейские написали в своем рапорте неправду. Психиатр — очень гуманная профессия, он должен быть терпеливым, чтобы не раздражаться на своих пациентов. Это благородные люди, дорожащие своей репутацией. Исключения, конечно, бывают, но такие врачи в больницах не задерживаются».

Принимая решения о необходимости госпитализации, психиатры рискуют не только своей репутацией. За незаконное удержание человека в больнице им грозит до трех лет лишения свободы.

Пациент психиатрической больницы Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ

В 2019 году профессиональное сообщество обсуждало два уголовных дела: дело психиатра Ольги Андроновой, которая на одну ночь оставила в больнице пациентку, доставленную в возбужденном состоянии. Андронову обвинили в халатности и обязали выплатить потерпевшей 500 тысяч рублей в качестве моральной компенсации. И дело Александра Шишлова, которого признали виновным в том, что он освободил от принудительной госпитализации пациента, впоследствии убившего ребенка. Врача осудили на два года колонии-поселения, но позже приговор отменили.

«После этих случаев врачам стало страшно, — говорит психиатр частной клиники Mental Health Center Мария Гантман, — ответственность огромная, а психиатры очень уязвимы. Если выписанный пациент совершит самоубийство или убьет родственника, в этом обвинят врача. Если специалист перестрахуется и оставит в больнице человека, не представляющего опасности, он тоже будет виноват. Но нужно понимать, что у психиатров нет рентгена правды. Мы не можем сделать анализы, чтобы поставить диагноз «психоз» — можем только наблюдать за состоянием человека, которое часто меняется. Врачу приходится делать выводы, основанные на словах родственников, полицейских, самого пациента. И каждый участник может что-то исказить или неправильно передать. Это огромная психологическая нагрузка. Врачи никак не защищены от уголовных дел из-за специфики психиатрии, которая не имеет подкрепления в виде объективных анализов».

Врачи решают проблему избыточной ответственности по-разному. Кто-то перестраховывается и госпитализирует пациентов «на всякий случай». Мария Гантман ограничила часы приема, чтобы хватало сил на более тщательное ведение небольшой группы пациентов, — основной доход она получает, работая репетитором.

Участковый психиатр Виктор Лебедев из амбулаторного отделения государственной больницы в Карелии, несмотря на риски, старается не отправлять пациентов в стационар без острой необходимости. Он считает, что большинство проблем можно решить амбулаторно, а в крайнем случае убедить пациента госпитализироваться добровольно.

«Если человек едет в больницу, я всегда думаю, что, возможно, мы недоработали, — говорит он. — Я не люблю госпитализации, это моя личная боль и травматичный опыт для пациентов. Они рассказывают мне, как их заставляли мыть полы за сигареты, запугивали долгим пребыванием в больнице ради согласия на лечение, относились к ним как к людям второго сорта. Мне их очень жалко. У некоторых пациентов даже развивается что-то вроде посттравматического стрессового расстройства, когда они начинают избегать конкретных врачей, которые их госпитализировали».

Психиатрами в России движет страх последствий, часто они принимают решение, исходя из того, как уберечь себя, а не помочь пациенту, говорит Лебедев: «Но мы не видим вала уголовных дел против психиатров: страха здесь больше, чем реальных случаев. Эти немногие случаи подпитывают его. Кстати, дело Шишлова повлияло на практику. Пациентов стали чаще задерживать в стационарах — по крайней мере, я обратил внимание на это в своем регионе».

Несовершенство системы пугает не только врачей и здоровых людей, но и тех, кому действительно нужна медицинская помощь в стационаре. Демонизировать психиатров не стоит, говорит Саша Старость: «Если есть необходимость, нужно идти к врачу. Да, недобровольное лечение с нарушением прав пациентов существует. Но если человек сам идет в больницу, скорее всего, он попадет в отделение с облегченным режимом, где не отбирают телефоны и нет проблем с посещениями. Адекватную помощь можно получить даже в государственной больнице. В частной с пациентом, возможно, будут обращаться аккуратнее, но в лечении существенной разницы нет».

Системное бесправие

Ситуация вокруг недобровольного психиатрического лечения отражает общую картину с гражданскими свободами в России, считает правозащитник и сооснователь Независимой психиатрической ассоциации России Александр Подрабинек, автор книги «Карательная медицина».

«Бесправие существует как система — это институциональная проблема, — говорит он. — Принудительно лечат людей с оппозиционными взглядами — казалось бы, это касается только политики. Но на самом деле это влечет за собой бесправие и в бытовых случаях вроде того, что произошел с Натальей Шубиной. Гражданских свобод становится меньше во всех областях нашей жизни».

«Любое отклонение от установленных норм, любое беззаконие — неважно, чем оно мотивировано, может масштабироваться и получить широкое распространение, — соглашается Прянишников. — Если эту машину не остановить, ситуация будет ухудшаться. У нас неплохой закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Он писался, когда Россия встала на путь демократизации в 90-х — как реакция на нарушения в области психиатрии в Советском Союзе. Но мы постоянно сталкиваемся с его неправильным правоприменением. На мой взгляд, психиатры должны быть подконтрольны суду, но проблема в том, что сейчас судьи не сомневаются в их выводах».

Все опрошенные «Снобом» эксперты считают, что возможность недобровольной госпитализации необходима, поскольку при адекватном применении она позволяет сохранить жизнь пациента и окружающих его людей.

«Если мы хотим, чтобы люди были защищены как от психических болезней, так и от произвола сотрудников больниц, у любого человека должен быть доступ к защите со стороны адвокатов и НКО. Нельзя судить врача за события, которые от него не зависят. И нельзя лишать пациента контакта с родными только потому, что так проще.

Ситуация, когда у пациентов отбирают телефоны, а правозащитники и адвокаты не могут попасть к ним, ненормальна. Это влияет на общую атмосферу в больницах. Люди не должны быть изолированы в психиатрической клинике как в тюрьме», — резюмирует Мария Гантман.