О чем книга смилла и ее чувство снега

Питер Хёг «Смилла и её чувство снега»

Смилла и её чувство снега

Frk. Smillas fornemmelse for sne

Язык написания: датский

Перевод на русский: — Е. Краснова (Смилла и ее чувство снега) ; 1998 г. — 3 изд. Перевод на английский: — Ф. Дэвид (Miss Smilla’s Feeling for Snow) ; 1996 г. — 1 изд.

«Можно пытаться преодолеть депрессию разными способами. Можно слушать органные мессы Баха… Можно с помощью бритвенного лезвия выложить на карманном зеркальце полоску хорошего настроения из порошка, а потом вдыхать его через коктейльную трубочку. Можно звать на помощь. Например, по телефону, чтобы точно знать, кто именно тебя услышит…»

Копенгаген, план которого вынесен на титульный лист книги, — в центре повествования. Магия города, огромного каменного мозга, запорошенного снегом, и стоицизм путника, одиноко бредущего по заметенным улицам. Магия и стоицизм, инстинкт и самоконтроль. Не правда ли, есть в снеге нечто медицинское, усыпляющее, похожее на анестезию? Холод и снег — как «добрый» и «злой» следователи на допросе: главное, не потерять бдительность, не купиться на мнимую доброту. Но какой же датчанин — без впитанной с материнским молоком привязанности к безукоризненно стерильному и торжественному зимнему покрову? Об этих противоречиях и обо многом другом роман Питера Хёга.

Издания на иностранных языках:

Верно люди говорят, что всякому овощу — свое время.

А то выйдет та же оказия, что приключилась в детстве у меня с пряничным зайцем. Подарили, стало быть, мне этого зайца по какому-то поводу не очень значительному, и взял я себе в голову, что съем этого зайца, несомненно очень вкусного и завлекательного, не иначе как на Новый год. Уговаривали меня съесть зайца, уговаривали, а потом бросили уговаривать. И в итоге, как нетрудно догадаться, в новогоднюю ночь заяц был извлечен из недр серванта, распечатан, признан черствым и заплесневевшим и под горючие слезы депортирован в мусорное ведро.

Вот и книжку про Смиллу надо было читать своевременно. Когда ее только опубликовали в наших пределах. Когда можно было еще поверить утверждениям, что под одной обложкой чудесным образом сочетаются как в узком смысле отличный детектив, так и в широком смысле большая литература.

Теперь, по истечении двух десятков лет, мне ведомо, что.

Тут главная загвоздка вот в чем открылась. Формула «отличный детектив+большая литература» к похождениям Смиллы слабое отношение имеет, надо признать.

Ибо нет тут никакого отличного детектива. Возможно, в 1990-е скандинавский детектив казался чем-то необычным благодаря своей нетривиальности в плане изображаемого социума и предлагаемых локаций, но теперь к нашим услугам целый сонм шведских, норвежских, датских, исландских и примкнувших к ним финских(хоть и не скандинавы они, но по духу близки) авторов, многие из которых и детективную составляющую поддерживают на более высоком уровне, чем Хёг, и персонажей создают более правдоподобных и жизненных.

Смилле же все достается по щучьему велению. Улики на нее только что сами не падают. Откуда-то берутся добровольные помощники. Много лет скрываемые тайны раскрываются за один присест. Злодеи сами рассказывают о своих планах. Потом и вовсе детектив трансформируется в дешевый такой триллер, сюжет которого до боли знаком тем, кто видел хотя бы несколько фильмов о том, как безумные ученые расковыряли зловещее Нечто и оно всех съело. При этом у Хега подробно описано, как и что именно эти ученые расковыряли, как они к этому Нечто плыли навстречу на корабле, а весь положенный на десерт экшн скукожен до размеров двух страничек.

Кто-то скажет, что и ладно. И к лешему эти недовинченные детективные штучки и недокрученные триллерные страшилки. Мы сюда пришли за большой литературой.

Ну, если за большую литературу считать регулярные размышления по поводу того, что хуже датчан в мире нет людей, как таких только и земля носит, особенно в свете того, что эти лилипуты империализма сделали со свободолюбивым эскимосским населением Гренландии. Ну тогда да, тогда пусть большой литературой считается слегка подвергшаяся беллетризация публицистика, навеянная чтением статей сторонников независимости Гренландии, расцвеченная всякими сенсационными подробностями из жизни забавных туземцев большого ледяного острова. Это уровень заметок в журнале «Гео», а не большая литература.

+ Смилла Ясперсен — целенаправленная и не обделенная умом и сообразительностью женщина, целеустремленная и бескомпромиссная.

+ Копенгаген — прекрасно передана атмосфера зимнего города.

+ Проблемы гренландцев в Дании.

+ Детективная составляющая — достаточно неплохая история, с загадкими, заговорами и внезапными поворотами.

+ Недосказанность концовки — вот это действительно было правильно. Я половину романа надеялся, что бы цель экспедиции осталась тайной. Поверьте, так проще. Кто убийца стало известно, мотив и обстоятельства преступления тоже.

— Смилла Ясперсен, а вернее ее какая-то наглость, что ли. Иногда эта женщина оставляет крайне неприятное впечатление.

— Уж слишком легко Смилла получает улики и подсказки.

— Вторая половина романа, та, что на корабле — много всего происходит, события спрессованы как во времени так и в пространстве, в итоге все напоминает крысиную возню, или грустный и опасный выпуск «Шоу Бенни Хилла».

— Концовка уж слишком резко обрывается, как последняя серия «Сопрано». «Стоп. И это все? Точно? Ну ладно тогда.»

Конечно, сейчас трудно сказать, насколько бы Хёг оказался популярен в России, если бы его magnum opus про странную женщину-гляциолога, расследующую на первый взгляд тривиальный несчастный случай, приведший к смерти мальчика, жившего по соседству, перевёл какой-то другой переводчик, а не г-жа Краснова. Потому что «Смилла» — это роман-настроение, где язык, текст играют первую скрипку, отодвигая прочее на второй план.

«Смилла» формально проходит по классу детективов, что, пожалуй, неверно, так как читателю не даётся каких-либо ключей к разгадке, хотя одновременно мы с самого начала можем предположить, кто именно повинен в гибели Исайи. Вместе с тем само расследование Смиллы выглядит подозрительно профессионально для замкнутой и малообщительной женщины, которая внезапно открывает в себе талант частного детектива и, что ещё более удивительно, ухитряется раз за разом получать нужные ей сведения, буквально наигрывая на многочисленных роялях, щедро расставленных авторской рукой тут и там. Впрочем, это совершенно не важно.

Главное в книге — атмосфера. Холодный, льдистый роман, предельно отстранённый. Ровный, словно выглаженный постоянным ветром глетчер, поток мыслей главной героини. Образ Смиллы — несомненная удача Хёга, ему удалось создать портрет одновременно цельной и сформировавшейся личности, которая на деле пребывает в постоянном напряжении самокопания и навязчивых воспоминаний о прошлом. Она — гляциолог; и сама похожа на вроде и монолитный айсберг, неотвратимо движущийся к намеченной цели, внутри которого, однако, текут невидимые глазы титанические процессы. Весь роман мы ожидаем, произойдёт ли тот самый выстрел, который обрушит эту глыбу льда и заставит её расколоться. По сути, это великолепный портрет душевнобольного человека, постоянно балансирующего на узком мосту между безумием и адекватностью, чуждая и в то же время притягательная личность. Сложно представить себе персонажа, к которому испытываешь меньшую эмпатию, чем г-жа Ясперсен.

Это история о современной снегурочке, разрывающейся между родным морозным домом, где навсегда осталась её душа, и чуждым, но одновременно притягательным миром тёплых иных людей; недаром Смилла полукровка — наполовину эскимос, наполовину датчанка, не принадлежащая ни к одному из этих миров. Книга будет хороша для неспешного прочувствованного вечернего чтения, если вы не гонитесь за хитрым сюжетом, предпочитая внутренний диалог, своеобразные суждения обо всём на свете и желая узнать, чем отличается вчерашний снег от свежевыпавшего.

Книга прочитана в рамках «Флешмоб на LiveLib-2019». Я потихоньку знакомлюсь со скандинавскими писателями, в этот раз добралась до Дании.

«Смилла и ее чувство снега» один из самых известных романов автора. Именно его мне и посоветовали почитать для начала.

Довольно противоречивый и контрастный роман. Детективная составляющая сюжета в начале книги вносит хорошую интригу, но при этом язык повествования настолько витиеватый, что иногда приходится сомневаться, так ли ты понял то, что хотел сказать автор. Главные герои прописаны неплохо, показан их быт и частично внутренний мир, но вот поступки и действия заставляют задуматься. Но вот чего не отнять в этой книге, так это атмосферы, она поистине снежная.

Очень сложно описать впечатления от прочитанного. Если оценивать детективную линию и ее финал, то можно было придумать и более достоверное и логичное завершение. Если оценивать атмосферу, мысли которые хотел передать автор и способ подачи, то несомненно книга стоит того чтобы с ней ознакомиться.

После прочтения посмотрела экранизацию «Снежное чувство Смиллы» 1997 года, которая относительно близко поставлена по книге, но естественно, не передает всей глубины мыслей автора. Но для ознакомления с основным сюжетом истории подходит.

И если вы соберетесь читать данный роман, делайте это зимой, для полного погружения в атмосферу.

Кроме как странным я этот роман назвать не могу. И советовать не стану. Но если что – моя оценка 9 из 10.

Роман, от которого буквально веет холодом, история, в которой все тайны прошлого, загадки настоящего и невнятности будущего покрытыми льдом Северной Европы. Дело происходит по большей части в Дании, но сюжет и герои романа таковы, что читатель побывает и у берегов Гренландии, и в прошлом, и в голове героини, и в её воспоминаниях. Плотный текст – так я обычно говорю о наполненных произведениях. Вот действие, а следом или одновременно с ним – мысль, причём если в прошлом абзаце мысль касается настоящего, то в следующем уже – соседа напротив. Попытки втянуться в эту кутерьму лично у меня увенчались успехом. Я наслаждалась этим обилием воспоминаний героини, избытком её действий без рефлексий, констатациями фактов, свойственными более боевикам, чем детективам, описаниями льда – почти любовными, хотя и без значка «18+» – и раскрыванием образов (хоть и долгим, и трудным, и не окончательным).

Мне всё хотелось классифицировать роман как триллер, но в итоге я всё же согласилась с мнением большинства, согласно которому «Смилла и её чувство снега» – почти чистокровный детектив. И расследование есть, и сыщики, и подозреваемые, и наказание – отчего ж не назвать роман детективом? Даром что преступление вызывает сомнения с самого начала, а героиню скорее нужно подозревать в паранойе, чем в природном чутье. Но нет, чутьё сработало. И затянуло героиню – занимательную героиню, доложу я вам – в такой водоворот событий, что несколько раз хотелось воскликнуть: «Господи, Смилла, куда ж тебя понесло?! Отступись!»

Но тогда насильственность смерти маленького мальчика останется недоказанной.

Я так сильно привязалась к героине с самого начала, что перестала через полкниги замечать, что автор ей подыгрывает. Он сделал её почти нечувствительной к боли – чтобы довести её до финала? Он позволили ей безболезненно отпускать людей – чтобы читатель не так сильно переживал за её сердце? Он наградил её такими знаниями, что впору было браться за учебники, чтобы некоторые данные уточнить – не иначе как ради образования самого читателя. Если всё это так, то подыгрывание стоило свеч. Несмотря на отсутствие открытых эмоций, книга – настоящая психологическая драма, в которой привычки, выработанные за долгие годы одиночества, пытаются подавить внезапно проклюнувшееся доверие к людям.

В двух словах я Смиллу Ясперсен не опишу. Чтобы понять её до конца, нужно прочесть всю книгу: там в каждом абзаце вкраплены строчки о её детстве, о её родителях, о её поездках по миру и исследованиях, связанных со льдом. Я не знаю, бывают ли такие люди, как Смилла, на самом деле, но если бы были, я была бы ими восхищена. И немножечко жалела бы.

Единственный минус романа обнаруживается в самом конце. Когда уже ясно, кто виноват, когда уже круто попали все, кто мог, когда финальный рывок обещает нам расправу над зачинщиком всего, автор вдруг…

К прочтению книги меня сподвигла наша бесконечная зима 2017 года, хотелось найти в этом постоянном холоде и снеге хоть что-то интересное и обнадеживающее.

Первое впечаление было невразумительным, сродни тому, что возникает после псевдоинтеллектуальной литературы. Однако через пару дней история приобрела обьем, дав прекраснейшее послевкусие.

Все поданое в книге я разделяю на две условные части: первая — банальная и поверхностная, вторая — неординарная, наполненная смыслами.

Первая — это детективная линия, все экшн сцены, образ Смиллы-супермена. Согласна, что значительная их часть помогает раскрыть характер героини, но много лишнего, популистского; Хёг будто хотел зацепить массовую аудиторию задорным темпом и быстро сменяющимися картинками. Хорошо, динамика удалась, но это, кажется, атрибут литературы другого, более низкого уровня, это дешевит книгу.

Тем не менее, вторая часть, куда я отношу монологи Смиллы, ее воспоминания, отношения с миром, восприятие себя, социальная составляющая, окупает с лихвой недостатки первой. Очень понравился неевропейский взгляд на вещи, рассуждения о «колониальной» Гренландии и метрополии Дании, стремление Смиллы к безграничности и ее самоограничение, математические метафоры и просто потрясающий взгляд на вещи, отметающий лишний декор и концентрирующийся на главном и только на нем.

Смилла разрывается между двумя мирами: она и грендланка, и датчанка, но датчанка поневоле и эта датская европейская составляющая съездает ее, выворачивает ее наизнанку. Смилла частично убегает от навязанного индивидуализма через духовный аскетизм (запрет чувств, культивирование ненависти к отцу), внешнюю грубость и постоянное самобичевание («я неудачница», «это мой последний шанс» и т.д.). Европейский культ излишеств во всем (в эмоциях, в восприятии жизни, в финансах, даже в архитектуре) ее раздражает, но

Он не герой и не красавец, вместо рыцарских поступков, он просто оберегает ее и готовит ужины, он наивный, не всегда сообразительный, а также наделен некоторыми другими недостатками, которые к концу книги не исчезают — автор не заставляет его исправиться и прозреть. Постепенно раскрывая все это в нем, Смилла трансформирует свои чувства от легкой симпатии к страсти, от страсти к привязанности, и даже необходимости, от которой она планирует отказаться в будущем, но не сейчас.

Как раз этот не-хэппи-энд, а вполне жизненный итог, а также нестандартный подход к миру, делают книгу Хёга достойной прочтения и осмысления. В ней много всего (все и не упомянуть), что может помочь в жизни, расширить границы восприятия и в конце концов что-то изменить внутри себя.

Спасибо Хёгу за атмосферу настоящего холода и внутреннего и внешнего, за чувство и понимание снега, за уважение к стихии и принятие мира таким каким он есть без попытки изменить.

Наша бесконечнаяя зима после Хёга кажется менее безысходной и определенно более насыщеной смыслом, чем ранее.

Холодные улицы Копенгагена, темные закоулки портов и заколоченные склады, герметичные пространства кораблей — и, как диаметральная противоположность всему этому, непостижимая бесконечность арктических ледяных просторов. И снова: снег и лед. «Смилла и ее чувство снега» для меня в первую очередь не детектив, и не психологическая драма о столкновении культур, а экскурс в мир ощущений, где чувство снега сливается с математикой в холодном экстазе. Погружение в мир сознания, которое на протяжении полутысячи страниц силится охватить необъятное. Охватить что? Возможно, самое себя.

Повествование просто блестящей выдержки. Пронизанный холодной и в то же время тревожной скандинавской отрешенностью детектив в первой половине книги, который незаметно превращается в напряженный экшн в замкнутом пространстве второй, — Смилла оказывается на борту корабля, набитого головорезами, — а под конец выруливает едва ли не на территорию «Секретных материалов». Картинка итогового пазла на всех стадиях его сборки остается абсолютно реалистичной. Автор с поистине маниакальным упорством документалиста фиксирует каждую деталь сюжета, вписывая ее в исторический контекст — и в итоге я не могу назвать ни одной строчки из этой книги вымыслом.

Второе, что придает выпуклости повествованию — это личность главной героини. Смилла — вот главная и самая великолепная находка этого романа. С этим персонажем сам приключенческий сюжет, пожалуй даже, отступает на второй план. Детективная завязка, — падение маленького мальчика-гренландца с крыши, после которого главная героиня, не полагаясь на замалчивающие что-то в этом деле власти, начинает собственное расследование, — является автору поводом для того, чтобы распахнуть двери в мир Смиллы. Мир жестокой, сумасшедшей, ранимой, бессердечной, умной и одинокой женщины — во многом настоящем уникуме, которого, однако, при всей его невероятности едва ли можно охарактеризовать как человека необычного. Она — человек сложный, но — не сложнее любого из нас. Некоторые читатели упрекают автора Смиллы в неправдоподобности созданного им персонажа. Я же могу сказать, что в современной литературе мне еще не встречалось героини более яркой, более живой и настоящей, чем Смилла Ясперсен. И то, что ее исступленная воля — это воля танка, который продолжает ползти к намеченной цели даже на сорванных гусеницах, содранной коже и переломанных костях, на самом деле может только восхищать. Просто многие из нас от размеренной жизни в городах уже позабыли о том, каково это — по-настоящему выживать.

А Смилла просто напоминает нам об этом. Напоминает мне. В этом плане ее история является настоящим гимном силе человеческого духа, в равной степени актуальном как для полярных широт, так и для лабиринтов мегаполиса.

florell, 23 сентября 2016 г.

Я удивлен, но в то же время и совершенно не удивлен такой невысокой средней оценке этой книги. Это самый яркий и выразительный представитель скандинавской литературы — со всеми типичными описаниями пейзажей по 3-4 листа, множеством внутренний мыслей персонажа и событий, минимуме диалогов при главенстве монологов. Да, она не для всех.. Ее нужно читать медленно, вдумчиво, каждой клеточкой тела, каждой мышцей и косточкой ощущая этот всепроникающий холод…

Смилла Ясперсен, насильная переселенка из Гренландии в Данию. Кто-то посчитал, что в цивилизации ей будет лучше. Кто-то, но не она. После множества попыток побегов назад, она в душе смирилась со своей участью, но полностью замкнулась, не подпуская никого ближе прямого взгляда..

И вот у нее появляется сосед, мальчик Исайя. Такой же переселенец, как и она. Тот, кто получив в подарок детский велосипед, тут же пытается сбежать на нем назад в Гренландию. И этот мальчик вдруг погибает. Официальная версия — несчастный случай, ребенок играл на крыше дома и упал. Но Смилла то знает, что Исайя до ужаса боялся высоты, и по собственной воле никогда не залез бы туда.. Начав собственное расследование, Смилла начинает постепенно вытягивать на свет весь клубок заговоров и хитросплетений.

Книга в целом великолепна, но полбалла с оценки я все же снял — концовка меня не совсем удовлетворила. Она-то выполнена в общем стиле, но лично мне бы хотелось более жирной и однозначной точки.

Я горячо (или же холодно? хм-хм) посоветовал бы “Смиллу и ее чувство снега” тем, кто любит и ценит скандинавскую литературу. А вот желающим новых ощущений или просто легкого чтива от этого произведения стоит отказаться — как минимум, она останется непонятой и неоцененной..

Ох, сколько сейчас развелось этих псевдоинтеллектуальных романов с претензией на откровение и новое вИдение. П — предсказуемость.

Что можно сказать по существу? Персонажи невнятные, набросаны только отдельными мазками, хоть и намекается на их богатый внутренний мир. Слабо прослеживаются причинно-следственные связи событий. При этом слишком много удивительных совпадений и подходящих возможностей. Смилла так просто супер-герой какой-то.

Детективная линия сначала интригует, потом наскучивает, потом снова обещается что-то интересное, но развязка. эээ. тупая. Простите, я не могу подобрать более подходящего слова. Она, очевидно, должна восприниматься как «вау, вот это поворот!», но по факту получается «что за бред?! и ради этого я мучила эту книгу?».

Ах да, и написано, конечно, таким отстранённо-пафосным тоном, что просто смешно.

Кусочки, описывающие Гренландию хороши. И вообще «научная» часть. За то и минимальные баллы.

Впечатления от этой книги описать мне не просто. С одной стороны мне очень понравилось начало – оно написано в хороших северных традициях. Я трепетно люблю скандинавскую литературу за ее неторопливое повествование, пространственные описания природы, характеров, происходящего, пронизанных морским ветром, соленым морем, снегом, постоянно меняющимся цветом неба, за то, что эта литература отличается от всей другой своим колоритом.

Эта книга не стала исключением по моему хорошему восприятию – по крайней мере ее начало. Она притягивает с первых же страниц и хочется читать о Смилле, ее воспоминаниях, ее восприятии окружающего, о мальчике Исайе, хочется узнать, что же стоит за его трагической гибелью.

Образ Смиллы в первой части великолепен – это женщина, которая много чего повидала в своей жизни. Она дочь датского хирурга и женщины коренного гренландского народа. Кровь матери – это зов свободы, она не позволяет ей до конца приспособиться для жизни в городе. Благодаря этому она презирает условности, она очень категорична, не терпит фальши, она изо всех сил пытается быть грубой во всем, т.к. никого не желает подпускать к себе с тех самых пор, когда не стало того, кто связывал ее с этим миром, этой жизнью – ее матери. Исключение составил мальчик Исайя. Понятно ее желание ему помочь, оградить, уберечь – ведь он так похож на саму Смиллу. И ее желание выяснить причины гибели тоже очень понятны.

Образ Смиллы во второй части совершенно другой. Здесь Смилла – женщина дерущаяся, колющая мужчин разными подручными предметами, плывущая многие метры в ледяной воде, заправски крадущая бумажник у полицейского. Здесь она, женщина, вставшая на тропу войны, озабочена тем — достаточно ли красиво она одета и правильно ли нанесен у нее макияж (а ведь в Гренландии, бывало, по полгода не видела своего отражения в зеркале).

В итоге впечатления от книги двойственные. Все, что касалось описаний снега, льда, вопросов коренного народа Гренландии, воспоминаний Смиллы о матери, ее отношения с отцом, воспоминания об Исайе, ее внутренние противоречия, развитие отношений с механиком, развитие событий «до корабля» – все это выше всяких похвал, за это хочется поставить 10. Но за вторую часть, особенно с момента начала плавания, за описание событий в духе крутого боевика, за эту резкую смену стиля хочется поставить 3. Последние главы – откровенно разочаровали и испортили все настроение от книги.

Начало 90-х, Копенгаген. Гренландка-полукровка Смилла, гляциолог мирового уровня, синий чулок, социо- и немножко психопатка, теряет единственного близкого человека, соседского мальчика, также происходящего из гренландских инуитов: он падает с крыши собственного дома. Следы, характер снега и память об отличавшей мальчика боязни высоты заставляет Смиллу сперва поставить на уши полицию и прокуратуру, потом начать собственное расследование, которое раскручивается во все более затейливое нагромождение угроз, шантажа, взрывов, и внезапно оборачивается самоубийственной экспедицией к ледникам Гренландии.

Хёг — самый успешный (после обоих Андерсенов) датский писатель, а «Смилла» его самая успешная книга, переведенная на кучу языков и ставшая основой голливудского фильма. Книга удивительная и распадающаяся ровно пополам. Первая часть — по-скандинавски горькая и не по-скандинавски чарующая история замещения ненайденной любви — к родителям, к мужчине, к нормальной жизни, — то ненавистью, то исступлением, то исполнением странного долга. Автор ловко жонглирует оптовыми упаковками фактов, деталей и невеселых картинок, иллюстрирующих то отчаяние женщины среднего возраста, то проклятие метропольной любви, то трагедию чукчи за пределами анекдота, то не вычищенную с гамлетовских времен датскую гниль, то уместность тонкого льда в личной жизни. И несет повествование мощно, красиво и неумолимо, на кураже, как великая татарская река — и фиг знает, к какому Каспию.

Каспий, к сожалению, оказывается Северной Ледовитой второй частью. Там много экшна в стилистике позднего Маклина, толпень новых героев и залп винтовок со всех стен первой части. При этом понятно, что вторая часть главная, ради нее жонгляж и декорации с восьми сторон, собственно, и затевались. Но воспринимается это примерно как альтернативная концовка «Анны Карениной», героиня которой, восстав со шпал, побежала бы с кольтом наперевес гасить Вронских-Левиных и десяток примкнувших к ним людей с похожими именами, специально загонявших Анну на рельсы, чтобы смазать кровью колеса инфернально заговоренного состава со стронцием. Беда в том, что про Каренину с кольтом читать было бы интересно. А про Смиллу с кистеньком да револьвером неинтересно. Совсем.

Существует легенда — очень красивая и поэтичная, что у эскимосов есть огромное количество слов для обозначения снега. Для всякого разного — лежащего на земле, падающего, пролежавшего день или два, смерзшегося или несомого ветрами. Легенда, старательно развеянная лингвистами, подробно разложивших каждое выражение на составные части, докопавшихся до самой сути и превративших астрономическое число для обозначения снега в два-три коренных слова, что позволило рационалистам взять, наконец, верх над всеми теми, кто имеет хотя бы малейшую склонность романтизировать последних «детей природы» и их «чувство снега». Этакое отражение окончательной и бесповоротной победы западной цивилизации над всеми проявлениями «дикости» и «древности».

Но от этой провозглашенной и отпразднованной «победы» чувство снега не исчезло. Героиня романа — Смилла Ясперсен, одинокая женщина 37 лет от роду, дитя двух народов — эскимоской охотницы и известного датского хирурга, наделенная потрясающей и древней способностью тонко и ясно воспринимать окружающее: лед, снег, пространство, время. Эти древние, помогавшие выжить ее народу среди холода и темноты, способности по-прежнему с ней. Теперь они помогают ей жить среди ледяной, равнодушной пустыни современного города.

Детективный сюжет, с его таинственными смертями и покушениями, кусочками мозаики, которая никак не хочет складываться в единое целое, научными загадками — лишь фон, повод поговорить о более серьезных вещах. Для Смиллы геометрически правильные улицы Копенгагена оказываются не менее опасными, чем совершенные формы ледяных кристаллов холодных ледников Гренландии. Как и правила и законы «цивилизации», ставящей превыше человеческой жизни погоню за славой, деньгами и успехом.

И не надо меня убеждать, что все описанное в романе уже отошло в историю, было характерно для минувшего двадцатого века, а сегодня возобладали идеалы толерантности и справедливости. Ничуть не бывало, просто все, о чем написал Хёг — об алчности, жестоком равнодушии, потере духовных ориентиров, слепом следовании за лидерами, цинизме — научилось прятаться за красивыми фразами политиков и бизнесменов, сверканием рекламы и блеском глянцевых обложек. К сожалению, мы, еще с советских времен, склонны идеализировать западный образ жизни, не замечая, что под словами о личной свободе и равенстве нередко скрывается жесткая регламентация действий и мыслей людей. Хёг со своей Смиллой смог беспощадно соскоблить позолоту с этого идеального образа.

Поразительная книжка, роман-глыба. Глыба ледяная, в мутных гранях которой угдывается рыжая махина на века вмерзшего мамонта. Роман-справочник. Роман-энциклопедия.

Питер Хёг, датский писатель с богатой биографией, шествует по планете размеренным шагом, как тот мамонт — переведен уже на три десятка языков, тиражи миллионные, экранизирован шведским киноклассиком Билли Аугустом (экранизация старательная, хотя роману изрядно уступает, что не удивительно, учитывая масштаб первоисточника).

В игре света и теней на его ледяной глыбе — и богатые оттенки стиля и мрачные тени крутого шпионского детектива, экотриллер и этнографически-арктическая одиссея, здесь депрессивность соседствует с азартом и большими страстями.

Главная героиня, датчанка с гренландскими корнями, читающая ради развлечения Эвклидовы «Начала», знающая семьдесят синонимов слову «снег» и одерживающая верх в рукопашной со специально обученными мужчинами, начинает с частного расследования гибели соседского ребенка (вроде бы несчастный случай, но. ), а в итоге оказывается втянута в такую запутанную интригу, в которой будто разом соединились Каверин, Кэмпбелл и Картер.

Очень «научная» книга — история про специалистов, профессионалов своего дела, идет ли речь о бухгалтерах или военных ныряльщиках, этот роман-мамонт не сворачивает в рефлексию и постмодернистские игры, он просто идет вперед — к цели, какой бы зловещей она не казалась — по стылой и бесприютной арктической пустыне. И только трещит лед и снег хрустит под его тяжелой поступью.

Есть и странное, и откровенно неудавшееся. Сбивчиво, путано изложенная мешанина имён, обилие мелькающих второстепенных героев, странное поведение Тёрка и прочих. Невероятная выносливость самой Смиллы, наконец. Я, слава богу, довольно скверно представляю себе, на что способен человек, которому нечего терять. Зато я отчётливо представляю, на что совершенно точно не способна немолодая уже женщина детского росточка и веса, ведущая, к тому же, далеко не самый здоровый образ жизни. Детективно-триллерная часть вообще не очень мне понравилась, она больше отвлекает от темы одиночества, чем развивает её. Хотя, вынужденное взаимодействие с людьми тем ярче демонстрирует характер Смиллы. Она как сорвавшийся с ледника айсберг — не остановится ни перед чем. Исступлённая непреклонность и такая же неустойчивость — одно неверное движение и ледник переворачивается. Забавно, что даже механика она называет просто механиком, как будто с самого начала ставит под сомнение свою человечность. Не гренландка и не датчанка и даже вовсе не человек, а оживший ледяной голем. Страшное существо, много страшнее тех, кто рискнул встать на её пути. Но вот с действием Хёг всё же переборщил: ледник не торопится, ему некуда спешить.

Дивная книжка, настоящая снежинка – другой такой не сыщешь. Пометьте себе где-нибудь: Питер Хёг – писатель замечательный, прочтите обязательно. Тем более, его сейчас переиздали и переиздали очень хорошо. «Смилла» его самая известная книга, кристальная, прозрачная как гренландский лёд история о девушке смешанных кровей, на чьём родном языке около двухсот слов для обозначения снега… Разлом между культурами – разлом в душе: Смилла одновременно и эскимоска, вышедшая из ледяной гренландской пустыни, чтобы посмотреть в глаза европейской цивилизации, и дочка богатого европейца, живущая в Копенгагене. Она одинока и несчастна. Эта книга – хороший современный роман: об иной культуре, но интересный каждому – как Памук или Рушди, только про европейский север. Странное событие раскалывает жизни Смиллы: единственный близкий ей человек, маленький мальчик, что боялся высоты, падает с крыши. Это запускает механизм событий, словно трещина всё быстрее и быстрее бежит по поверхности льда. Смилла вгрызается в этот лёд – всё дальше и дальше к разгадке смерти мальчика, всё глубже и глубже к пониманию себя. Путь из города в море и дальше во льды – дорога героини к себе и одновременно с этим размышление о Дании, об «условно пригодных» людях, выпавших из современной европейской жизни, о науке. О снеге и льде.

Это «чувство снега», вынесенное в заглавие, не покидает на протяжение всего текста. Льдистый стиль, короткие предложения – так разговариваешь на холоде. Филигранно выточенные метафоры. Математика как увлечение героини: что может быть холоднее формул? Они лишь моделируют реальный мир, но в них нету живого тепла… Даже издатели постарались: страницы книги белоснежны, на обложке изображён лёд. Но роман Хёга – не мёртвый концепт, это живая история о людях, об острых гранях внутреннего и внешнего льда, ранящих душу, – и лишь к растерявшим всё своё внутреннее тепло она абсолютно, математически холодна. Я читал «Смиллу» долго, но с огромным удовольствием: это интересный, оригинальный, отлично выписанный, неглупый роман. Главное почувствовать его, воспитать в себе на время «чувство Хёга» и в текст тает в руках как снег, в него погружаешься всё глубже и ближе к финалу вынырнуть уже нереально. Прекрасная книга.

Источник