О чем говорит низкая явка на выборах
Легитимные выборы: порог явки необходим?
Порог явки — минимальный процент граждан, которые должны прийти на выборы и проголосовать. В России он был отменен в 2006 году. До этого выборы признавались состоявшимися при двадцатипроцентной явке избирателей на местных и региональных выборах, не менее двадцати пяти процентов на федеральных парламентских выборах, пятидесяти — на президентских.
На последнем в этой весенней сессии заседании Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера рассматривался законопроект, предусматривающий введение пятидесятипроцентного порога явки на выборах всех уровней власти. Комитет не поддержал концепцию закона в связи с многочисленными замечаниями, однако сама идея возвращения избирательного барьера сенаторами была одобрена. Данную позицию Комитета я полностью разделяю.
Порог явки — минимальный процент граждан, которые должны прийти на выборы и проголосовать. В России он был отменен в 2006 году. До этого выборы признавались состоявшимися при двадцатипроцентной явке избирателей на местных и региональных выборах, не менее двадцати пяти процентов на федеральных парламентских выборах, пятидесяти — на президентских.
Отмечу, что фактически отмена порога явки привела к кризису доверия населения к власти, отсутствию у последней заинтересованности в подготовке и проведении выборов. Если мы обратимся, например, к результатам последних выборов мэров Омска и Красноярска, то увидим, что в голосовании приняли участие 17–20% избирателей. И при таком низком уровне активности граждан выборы признаны состоявшимися. Таким образом, решение важнейших политических вопросов происходит с участием минимального количества граждан.
Порог явки необходим, но на каком уровне? Это дискуссионный вопрос. Общественность должна высказать свое мнение и почувствовать, что должностное лицо выбирается большинством. Однако пятидесятипроцентный барьер, на мой взгляд, чрезвычайно высок. Установление подобных порогов и многочисленные перевыборы могут привести к стагнации власти, перерасходу средств, излишней загрузке избирательных комиссий и т. п.
На Комитете принято решение внимательно проработать данный вопрос и подготовить по нему законодательное предложение.
Почему важнее процент явки, а не процент голосов за формальную оппозицию
Когда говорят о походах на выборы или об отказе от таковых, почему-то забывают парламентские выборы 2016 года. Явка на них была 47,88% голосов. Для сравнения — выборы 2007 года явка 63,71%, а выборы 2011 года 60,21%. То есть на самом деле голоса «за любую другую партию» в 2011 году отдали те, кто и так ходил на выборы. Явка даже снизилась.
Но я чуть о другом… За девять лет явка упала на 15%. Это в реальности очень большое падение. И не верьте, когда вам говорят, что на Западе также — выборы в Бундестаг Германии прошли в прошлом году при явке в 76%.
А казалось бы, конкуренция на парламентских выборах выросла, должна была расти и явка. Оказалось, что нет. Почему? Во-первых, было понятно, кто выиграет. Во-вторых, люди устали от одних и тех же лиц. Даже сторонники элементарно перегорают. В-третьих, люди видят отсутствие конкуренции и элементы цирка в виде Мальцева и прочих. Одни неконкурентные выборы пережить можно, двое уже сложно, а потом все, минус 15% явки. В-четвертых, умирает тот избиратель, которого приучили ходить на выборы в советское время. Отсюда, к слову падение КПРФ. В-пятых, административный ресурс. Люди ходят на выборы по указке сверху. Это новая такая политическая традиция — ходить только по долгу службы, ибо все равно ничего не решается. По большому счету даже у махровых сторонников Путина какого-то реального доверия к выборам нет. Отсюда и полушутливые (но только полушутливые. ) сделать его царем.
Еще ярче тенденцию демонстрируют региональные выборы прошлого года, то есть выборы губернаторов. Уже все равно избирателям на битвы нанайских мальчиков. Совершенно неконкурентые выборы в Свердловской области, выигранные Евгением Куйвашевым. Явка — 37%. Несмотря на то, что участках разыгрывали квартиры и машины. Более конкурентные выборы были в Томской области. Там основным соперником действующего губернатора Жвачкина был жириновец Диденко, который за год до выборов губернатора выиграл одномандатный округ при поддержке Кремля. Явка — 25%.
Для президентских выборов это катастрофа просто. Все последние данные по явки должны вгонять обитателей Кремля в тоску. Явка падает и никаких перспектив для ее роста в рамках действующей политической системы не существует. Попытки обновить состав участников Грудининым и Собчак не сработает. В Томске не сработало даже то, что на выборы губернатора шел действующий одномандатник от довольно популярной в Сибири ЛДПР. С какой стати сработает Грудинин и Собчак, где тут точки роста, я не вижу.
Вернемся к Думе… Можно долго говорить о том, что явку сушили, но на самом деле ее сушили в ряде регионов, где оппозиция могла бы выстрелить.
Низкая явка сильно повлияла на работу Думы. Глобально, конечно, это не очень заметно, потому что в существующей политической системе парламент является довольно слабым институтом.
При конституционном большинстве «Единой России», парламентской оппозиции отдано в руководство довольно много комитетов. Нас это не касается, но тем не менее факт. Второе касается уже больше — в Думу начали звать людей напрямую, а не через Общественную палату и другие смешные органы. Напрямую без посредников депутаты были вынуждены говорить с жертвами реновации и обманутыми дольщиками. Что-то мне подсказывает, что практика эта будет продолжена. Хорошо или плохо, но эти разговоры повлияли на законодательную базу. Причем, существенно больше, чем поправки условно оппозиционных фракций. Знающие люди мне сказали, что закон о реновации оказался самым переписанным между чтениями за два последних созыва.
«Левада*» предсказывает явку на выборы президента 58%, то есть самую низкую в истории. Это похоже на правду. Явка в прошлом цикле между выборами в Думу и президента выросла всего на 5%. То есть отправной точкой надо считать выборы в Думу на самом деле. В сравнению с ними явка не должна вырасти сильно, так что мы сможем оценить возможности в административном принуждении и полной мобилизации.
Пример парламентских выборов показывает — низкая явка на будущий парламент повлияла существенно больше, чем участие партий Явлинского и Мальцева. Более того, самим своим существованием, скажем, «Яблоко» обязано тем, кто не пришел на выборы в Думу. При такой явке власти нужен даже несчастный 1% Григория Алексеевича.
З.Ы. Умнее всех оказались, как ни странно, Собянин с Раковой. Вы спрашиваете, почему Навальному дали подписи депутатов в 2013 году? Так, видимо, просекли тенденцию на падение явки и недоверие выборам. 32% на выборах мэра. Это мало, но в общем тренде региональных выборов, в Томске вообще 25%. В 2014 году на выборах в Мосгордуму не было Навального, явка составила 21%. Сейчас Гудков говорит, что на выборы все равно надо ходить, пусть мы им не очень доверяем. И вот какой резон Собянину давать ему подписи? Он же все равно призовет своих сторонников приходить.
Чем объясняется невысокий процент граждан, пришедших на выборы, в разных странах мира
Президент США Барак Обама досрочно голосует на выборах в США, 2012 год
AP Photo/Pablo Martinez Monsivais
18 млн из 188 млн американцев
Америка действительно переживает не лучшие времена с явкой избирателей. Для того чтобы принять участие в голосовании, американцу необходимо самому предварительно зарегистрироваться в списке избирателей. Сейчас это можно сделать во многих государственных учреждениях, таких как школа, больница, отдел выдачи водительского удостоверения или библиотека.
В некоторых штатах зарегистрированному избирателю разрешается сообщать и о своих партийных предпочтениях. То есть американец может быть «зарегистрированным демократом» или «зарегистрированным республиканцем».
Всего в США имеют право голоса чуть меньше 190 млн человек. Согласно июльскому исследованию Центра изучения американского электората, зарегистрированных избирателей в стране 122,8 млн, а в выборах различного уровня в среднем принимает участие в среднем 18,2 млн человек. Но тут надо принять во внимание, что учитываются все кампании, включая праймериз в конгресс.
Неуклонно снижается число участников именно праймериз, на которых определяется кандидат, который будет представлять партию на выборах в конгресс. В 2010 году на предварительных выборах в конгресс в 15 из 25 штатов был самый низкий уровень явки за всю историю, и только в трех он существенно подрос.
Причины связаны как с общим разочарованием «политиками в Вашингтоне», так и с определенными трудностями, возникающими при голосовании, отмечает американский медиааналитик Джозеф Борис.
Одна из главных, по его словам, — это «логистика»: как и во многих странах Европы, выборы в США происходят в будний день и «многие просто не хотят стоять в длинной очереди на избирательный участок».
Организованного «голосования бюджетников за Обаму» в США нет, но есть другие политические трудности, объясняет эксперт. К примеру, в южных штатах, где местные законодательные органы контролируют республиканцы, власти могут чинить препятствия для избирателей демократов, как правило, из числа афроамериканцев или латиноамериканцев.
Самое типичное из них — требование предъявить удостоверение личности, которого у такого избирателя может не быть. Дело в том, что в повседневной жизни американцам, как правило, достаточно водительских прав, охотничьего или военного билета или же паспорта — в США это аналог нашего заграничного. А власти, к примеру, штата Техаса согласны исключительно на полноценное удостоверение личности.
«Задача в том, чтобы уменьшить количество избирателей, которые, скорее всего, будут голосовать за оппозиционную партию», — объясняет эксперт.
В сентябре Белый дом потребовал от правительства штата Техас облегчить допуск к выборам, который, как считают в Вашингтоне, нарушает федеральное законодательство. Удостоверение личности нужно будет предъявлять, только если у избирателя нет иного документа.
Власти штата Техас отвергают обвинения, уверяя, что проголосовать можно вообще без документов: необходимо лишь предъявить удостоверения личности в течение шести дней, иначе голос будет аннулирован.
Однако в связи с трудностями при голосовании, отмечает Борис, у американцев все большей популярностью пользуется голосование в интернете: при этом в электронном бюллетене также нужно заполнить личные данные, которые затем проверяются.
Для облегчения участия в выборах уже четыре штата позволили избирателям регистрироваться прямо в день голосования: правда, как отмечают в Центре изучения американского электората, это не очень помогает. Тем не менее уже в президентских выборах в 2008 году приняло рекордное количество избирателей — 130 млн человек.
Британский ЦИК за досрочное голосование
Согласно прошлогоднему докладу британской общественной организации Audit of Political Engagement, избирательная активность подданных Великобритании действительно снижается. Намерение прийти на выборы выразили 41%, это на семь пунктов меньше, чем в прошлом году.
При этом 20% респондентов заявили, что они не хотят голосовать вообще ни при каких обстоятельствах.
Эксперты констатируют, что среди молодежи картина еще хуже: только 12% собираются идти на выборы, по сравнению с 30%, что собирались голосовать год назад. Напоминают о сегодняшней российской действительности и другие данные — о познаниях избирателей в британской политической системе. Например, 29% уверены, что голосовать можно с 16 лет, хотя по закону минимальный возраст для голосования — 18 лет. Только две трети граждан в курсе, что члены палаты лордов не избираются, и только 43% граждан в знают, что британцы могут голосовать на выборах в парламент ЕС.
В декабре 2013 года треть молодых избирателей в возрасте от 18 до 25 лет, опрошенных Guardian, заявили, что «обозлены» на политиков, а 64% опрошенных в разных возрастных группах заявили, что политики сегодня не держат свои обещания. В то же время обозреватели отмечают, что в референдуме о независимости Шотландии собираются принять участие достаточно большое количество людей: многие из них раньше никогда не голосовали, но это вопрос, который их действительно волнует.
Стоит отметить, что Британская избирательная комиссия в прошлом году опубликовала свои рекомендации по поводу того, как повысить явку избирателей.
В ней есть пункт, который у россиян давно является неотъемлемой привычкой, — голосование в выходной день.
И действительно многие иностранные журналисты, справедливо критикующие «карусели» и тому подобные «особенности» российских выборов, это считают положительным фактором: в выходной голосовать лучше, чем ехать на избирательный участок после работы или в обеденный перерыв.
Эксперты также предлагают увеличить количество избирательных участков, а кроме того, разрешить голосование по почте и, наконец, пресловутое досрочное голосование, которое активно применяется в России, однако, по мнению наблюдателей, становится одним из главных источников злоупотреблений.
Вывод напрашивается сам собой: главное — не форма, в которой организованы выборы, а содержание, которое стоит за этой формальной процедурой.
Ведущий эксперт Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин отмечает, что, изучая европейские выборы, нельзя оценить участие граждан в политической жизни «лишь по показателям явки на выборах»: «Обращать на него внимание нужно, но не преувеличивать значение. И если явка в 20% действительно свидетельствует о проблемах с обратной связью от населения к власти, а «низкая» явка в 50% — уже не такой однозначный сигнал, нужно конкретно смотреть по опросам, кто и почему не пошел», — говорит эксперт.
Впрочем, европейцы и сами любят подливать масла в огонь, сетуя на якобы низкую явку избирателей в своих странах.
Ведущее немецкое издание Spiegel в 2009 году вышло с заголовком «Апатия в Германии» по следам выборов в бундестаг, в котором приняло участие наименьшее в современной истории число избирателей — «всего» 70,8%. Для сравнения: на думских выборах 2011 года в России этот показатель составил 60,2%.
Парадоксы голосования Плюсы и минусы высокой и низкой явки
В Литве выборы проходят по смешанной системе, и если по пропорциональным округам расклад понятен — основную долю мест в Сейме почти поровну поделят между собой две оппозиционные партии: консервативные «Христианские демократы Литвы» и аграрный «Литовский союз крестьян и зеленых», то по мажоритарным округам борьба еще впереди. Из 71 места по одномандатным округам по итогам первого тура были распределены только 3 места. Второй тур пройдёт 23 октября и за оставшиеся кресла поборются больше 120 человек, которым для победы нужно набрать свыше 50 процентов голосов. Общая явка на избирательных участках составила всего 49,9 процента. Скорее всего, во втором туре явка эта будет в полтора-два раза ниже.
В Грузии по предварительным подсчетам победу одержала правящая «Грузинская мечта». За нее отдали голоса свыше 48 процентов избирателей, у «Единого национального движения» Михаила Саакашвили чуть больше 27 процентов. Остальные едва приблизились к 5-процентному проходному барьеру. С мажоритарной частью парламента также не все так просто — победители не определились более чем в половине одномандатных округов. Вторые туры предстоят в Тбилиси, Батуми и еще восьми регионах страны. В Грузии явка была чуть выше — 51,6 процента, и эксперты ожидают, как и в Литве, снижения этого показателя во втором туре.
Как видим, и в Литве, и в Грузии явка всего порядка 50 процентов, что очень близко к результату российских парламентских выборов (47,8 процентов). Даже в Литве, где применяется система мотивации к голосованию, несмотря на активность избирателей во время четырех дней предварительного голосования, в основной день выборов они были очень пассивными. Бывший президент Литвы Роландас Паксас, а ныне лидер партии «Порядок и справедливость» даже назвал эти выборы самыми недемократичными в истории страны. Однако прогрессивная общественность — как европейская, так и отечественная — не считает нужным делать по этому поводу громкие заявления.
Другое дело — Белоруссия, где итоговая явка на парламентских выборах в сентябре 2016 года составила 74,8 процента, причем, по данным ЦИК, 31,3 процента избирателей проголосовали досрочно. Это тут же вызвало волну возмущения: госдепартамент США и ОБСЕ признали выборы недемократичными и пожурили Лукашенко. Бурно отреагировала оппозиционная общественность и в братской России. Любопытно, что для выборов в российскую ГД был заготовлен другой набор обвинений — они, по мнению «прогрессивной общественности», недемократичные потому, что явка была низкой, то есть такой, как в «демократичных» Литве и Грузии.
Таким образом, есть две причины обвинения выборов в недемократичности и нелегитимности — высокая явка и низкая явка. Сколько бы избирателей ни пришло на участки, выборы все равно будут недемократичными. Такая избирательность «оппозиции» и альтернативных электоральных экспертов, впрочем, лишь еще одно подтверждение их ангажированности, ну или, по крайней мере, самой настоящей самоцензуры. «Здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачиваем».
Сегодня явка на значимых выборах в районе 40-50 процентов — абсолютная норма в развитых демократиях. Добиться большего крайне трудно. Люди все меньше интереуясуются политикой. Вот несколько примеров: парламентские выборы в Испании в 2016 году — явка чуть более 51 процента, в Швейцарии 2015-го — 48,5 процента, во Франции в 2012-м — 48,31 процента, в Португалии в 2011-м — 41,9 процента. Даже в самых демократичных США в 2014 году на выборы в Палату представителей пришли только 36,4 процента избирателей.
Представительная демократия представляет все меньше и меньше избирателей. Избирательное право для всех, за которое так яростно сражались предки нынешних европейцев, сегодня не кажется уже столь жизненно важными.
Россия вполне в тренде современных демократий, причем, в отличие от других, не предпринимает специальные усилия ради повышения явки, следовать духу демократических конституций: участие в политике — право, а не обязанность гражданина, и не следует его к этому понуждать тем или иным способом.
Что же делать с низкой явкой, которую одни полагают проблемой, другие — актуальным вариантом нормы? Во-первых, можно оставить ее в покое и считать, что такого критерия легитимности выборов, как явка, просто не существует: «не хочешь участвовать в политике — не участвуй». Во-вторых, можно законодательно обязать граждан ходить на выборы и административно обеспечить тем самым явку вне зависимости от их желания. Так решают проблему Австралия, Аргентина, Бразилия, карликовые Лихтенштейн и Люксембург и еще несколько стран.
Другой метод — введение порога явки: ниже определенного предела выборы признаются недействительными, и назначаются перевыборы. Как правило, это работает — со второй попытки люди понимают, что их голос кое-что да значит, и приходят на избирательные участки. Но это метод ненадежный, чреватый самым настоящим политическим кризисом.
Ну и в-третьих, можно манипулировать избирателем, предоставляя ему больше вариантов участия в выборах. Различные формы досрочного голосования, применяемые во множестве демократических государств, позволяют растянуть процесс выборов на более продолжительный срок и дать возможность проголосовать всем желающим в удобное для них время. Формы такого голосования могут быть самыми разными. В некоторых странах, в тех же США, широко применяется голосование по почте.
В Австрии на президентских выборах в мае 2016 года по почте проголосовали 750 тысяч избирателей — примерно 12 процентов от общей явки. По почте голосуют и в Британии, Канаде, Швейцарии и еще много где, причем это можно сделать, даже находясь за рубежом. В России по почте голосуют только в нескольких субъектах, внесших соответствующие изменения в свое законодательство, и это не касается выборов федерального уровня.
Во многих странах существуют и самые разные формы предварительного голосования, когда избиратели отдают свой голос еще до официальных выборов, как в той же Литве, где предварительно голосуют в течение четырех дней перед датой выборов.
Россия пошла по первому пути, то есть оставила избирателя в покое. В нашей ситуации очевиден риск столкнуться с обвинениями в накручивании явки и фальсификации результатов выборов. Тем не менее сегодня возникает вопрос: нужно ли вставать на путь других демократических стран и всеми доступными способами — досрочное голосование, голосование по почте и интернету, выездные урны и так далее — привлекать избирателя на выборы, или же довольствоваться принципом «лучше меньше, да лучше»?
Нужна ли российским властям высокая явка на выборы? Эффективно ли «Умное голосование»? Отвечает политолог Аббас Галлямов
Эффективна ли такая стратегия, какие вопросы есть к опубликованному списку и какой явки российские власти ожидают от избирателей, Настоящему Времени рассказал политолог Аббас Галлямов.
Аббас Галлямов об «Умном голосовании»
No media source currently available
— Скажите, пожалуйста, как можно расценивать это срочное обращение Путина, выпущенное в полночь, с призывом прийти на выборы? Это можно расценивать как новогоднее обращение или как новость, на которую не стоит обращать внимание?
— Просто ритуал. Ничего глубокого и содержательного во всем этом нет. Есть некие представления у лояльного провластного избирателя о том, как все должно быть. Популярный президент обращается к нации, говорит с ней – это часть этого ритуала. Поэтому это и делается.
— Почему в полночь?
— Честно говоря, не знаю. Я не считаю, что это важно, я даже это не анализировал. Почему бы не в полночь? Просто, может, чтобы привлечь внимание, чтобы мы сидели сейчас и это обсуждали.
— Раньше некоторые политологи предполагали, что, наоборот, низкая явка может помочь «Единой России» побеждать на выборах, что якобы так легче сфальсифицировать результаты.
— Я до сих пор не понимаю, как команда Навального определяет самого сильного оппозиционера на округе. Они пишут, что «согласно результатам предыдущих выборов». А если кандидат не участвовал в прошлых выборах? Или «согласно соцопросам». Каким соцопросам? Вы понимаете, как вообще происходит процедура определения самого сильного оппозиционного кандидата?
— На самом деле, конечно, все вопросы, которые вы задаете, они совершенно справедливы, они есть в том числе и у меня. В тех округах, где я хорошо знаю ситуацию, в некоторых выбор правильный, а в некоторых он очевидно ошибочный.
Знаете, лично у меня, например, рука не поднимется обвинять в этом людей, которые организуют «Умное голосование». Они работают не в идеальных условиях, мягко скажем.
Во-первых, крайне ограниченны их собственные ресурсы.
Во-вторых, им противодействует мощная государственная машина. В стране 225 округов. Просчитать ситуацию во всех них [невозможно]. Даже Кремль, имеющий в своем распоряжении все интеллектуальные и административные ресурсы страны, [это сделать] не в состоянии, и он ошибается. Что же мы хотим от партизан?
Поэтому даже если они сделали какие-то ошибки, они в этом точно не виноваты. Не думаю, что они это сделали со зла.
И самое плохое, что сейчас могут сделать оппозиционеры, – это начать обсуждать эти ошибки, ругаться по этому поводу, предъявлять претензии.
— Предусмотрено, что «Умное голосование» должно было консолидировать весь протестный электорат. Но я вижу, что некоторые либеральные кандидаты, которых не выбрало «Умное голосование», наоборот, со всеми готовы перессориться. И мне кажется, что, возможно, это может играть на руку партии власти.
— Вы правы в том, что оппозиционные кандидаты не продемонстрировали необходимого уровня зрелости. Например, если мы сравним их поведение с поведением американских политиков, то мы увидим одну явную разницу. Там, например, во время праймериз – что в Республиканской, что в Демократической партии – бьются, допустим, десяток кандидатов друг с другом, они друг друга критикуют, грязью поливают и так далее, но после того, как прошел съезд и выдвинут единый кандидат, те, кто его вчера еще критиковали, пожимают ему руку и говорят: «Все, мы отменяем все свои претензии. Единство рядов сейчас важнее, чем наши собственные разногласия, поэтому я откладываю собственные амбиции в сторону и призываю своих сторонников голосовать за этого кандидата». Никто из российских оппозиционеров вчера ничего подобного не заявил.
В общем, конечно, это несколько обескураживающий фактор для сторонников «Умного голосования». И, безусловно, это сбивает протестную явку.
— А если говорить о партийных списках, «Умное голосование» не предусматривает рекомендацию кандидатов по партийным спискам, но можно предположить, что косвенно «Умное голосование» указывает: «Голосуйте и по спискам за коммунистов». Или я ошибаюсь?
— На самом деле я не очень понимаю, почему организаторы «Умного голосования» не высказали свое мнение касательно списков. Безусловно, они бы укрепили позиции КПРФ. КПРФ и так эту кампанию провела очень успешно, ее рейтинг рос, в отличие от единороссов. У «Единой России» рейтинг падал, а у КПРФ рейтинг рос. И если бы штаб Навального призвал своих сторонников голосовать за КПРФ, то результат КПРФ очень сильно укрепился бы. Я думаю, минимум 15% в среднем по стране «Умное голосование» способно было дать. И мне не очень понятно, почему они этого не сделали. Ну не сделали – не сделали. В любом случае тот факт, что большая часть поддержанных одномандатников «Умным голосованием» являются коммунистами, он, конечно, сработает и на КПРФ в части списочного голосования.
— Мы видели примеры, когда на выборах в Мосгордуму некоторые кандидаты, которых выбирало «Умное голосование», потом выигрывали и присоединялись к партии власти. Очень ведь большие шансы, что и сейчас может так произойти.
— Да, конечно, шанс велик. И в 2019 году такое тоже было. Но организаторы «Умного голосования» не обещают манну небесную – они честно говорят: «Мы играем в, мягко говоря, неидеальных условиях. С учетом этих неидеальных условий мы и выбираем стратегию оптимального поведения – нанесения максимального ущерба единороссам. Мы не можем избрать тех, кого мы реально хотим, кому мы реально верим, потому что эти люди просто не зарегистрированы. Значит, нам остается избрать тех, кто хотя бы в теории может не лечь под партию власти».
В любом случае важно понимать, что по мере роста протестных настроений в обществе начнутся брожения и в политическом классе, в том числе и в Госдуме. И кандидаты, поддержанные «Умным голосованием», они в глубине души будут четко понимать, кому они обязаны своими мандатами. Они могут публично открещиваться от Навального, но в глубине души они будут знать, кто их электорат. И когда начнутся брожения и в стране начнется реальная политика, когда парламент станет реальным местом для дискуссий, эти люди первыми покинут ряды партии власти и первыми станут ее критиковать.