Ницше и лошадь что произошло
Ницше и лошадь что произошло
3 января 1889 года в Турине Фридрих Ницше стал свидетелем того, как извозчик в ярости избивал кнутом лошадь. Ницше бросился лошади на шею, обнял её, заплакал, закрыл от ударов собственным телом и после этого до конца своих дней ни разу не вымолвил ни слова. Последние годы своей жизни он провёл в сумасшедшем доме.
Эта всем известная история стала прологом к фильму венгерского режиссёра Белы Тарра «Туринская лошадь». Дальнейшее повествование сводится к судьбе самой лошади и двух её хозяев: сухорукого крестьянина и его дочери, живущих на пустынном, забытом Богом и людьми, хуторе.
Невероятный фильм. Он опрокидывает все каноны и затягивает зрителя под нескончаемое завывание ветра в своё гипнотическое скупое чёрно-белое пространство. Вынести это сможет далеко не каждый. Но даже если человек не подготовлен к артхаусу, завораживающее влияние этой картины может заставить его на два с половиной часа застыть у экрана, отрешённо забывшись от реального мира. Это словно медитация на тему конца света.
Как бы ни был мрачен сюжет картины, как бы ни обескураживала философия тотальной гибели и возвращения в небытие, как бы ни печалила мысль о смертности всего сущего, как бы ни удручала идея бессмысленности монотонного существования, которое, разумеется, каждый соотносит не только с героями, но и с любимым собой, несмотря на всё это, фильм не вызывает ощущения безнадёжности. Вернее, эта безнадёжность присутствует, но скорее умозрительно. Всё дело тут, мне кажется в форме.
Кино не для всех, но если вы любитель артхауса, мало вам не покажется. Смотреть обязательно накануне очередного апокалипсиса.
«Туринская лошадь» Белы Тарра
В ограниченный прокат вышла «Туринская лошадь», заключительная картина в карьере венгерского классика Белы Тарра – о том, как сошедший с ума Фридрих Ницше спас от побоев кобылу, и что за этим последовало. Kino-teatr.ru напоминает, что нужно знать о Ницше. Его же словами.
Сюжет фильма основан на реальном драматичном событии: 3 января 1889 года Фридрих Ницше, выйдя из своего дома-крепости, видит, как извозчик остервенело стегает лошадь, отказывающуюся двигаться с места. Ницше бросается к лошади и, рыдая, обнимает ее до тех пор, пока соседи не отводят его домой. Там он, обездвиженный, пролежит два дня и затем произнесет, возможно, свои последние осмысленные слова: «Мама, я глуп». Тарр обращает свое внимание не на философа, который следующие 10 лет проведет в психиатрической лечебнице, но задается неожиданным вопросом «Что стало с лошадью?». По его версии, она вместе со своими хозяевами следующие шесть дней проведет в условиях медленно надвигающегося Апокалипсиса. Мы же, в свою очередь, обратимся обратно к Ницше. Что стоит знать об этом человеке перед просмотром фильма, да и вообще для общего развития. Цитаты из его произведений и писем представлены в обратном хронологическом порядке: от безумия к расцвету.
После эпизода с лошадью
Ницше разговаривает с прохожими:
• Вы довольны? Дело в том, что я – Господь Бог. Это я сотворил весь этот фарс.
Ницше пишет письмо Якобу Буркхарду, своему коллеге по базельскому университету:
• В конце концов, меня в гораздо большей степени устраивало бы быть славным базельским профессором, нежели Богом; но я не осмелился зайти в своем личном эгоизме так далеко, чтобы ради него поступиться сотворением мира.
Ницше беседует с матерью:
— Это не так, сынок, ты написал прекрасные, умные книги.
— Я глупый потому, что я мертвый.
До эпизода с лошадью
Письмо Мальвиде фон Мейзенбуг (1888):
• Эти сегодняшние людишки с их жалким выродившимся инстинктом должны быть счастливы, имея того, кто в неясных случаях говорит им правду в глаза.
«Ecce Homo. Как становятся сами собою» (1888)
• Я гораздо более ужасный человек, чем кто-либо до сих пор существовавший; это не исключает того, что я буду самым благодетельным. Я знаю радость уничтожения в степени, соразмерной моей силе к уничтожению – в том и другом я повинуюсь своей дионисовской натуре, которая не умеет отделять отрицания от утверждения. Я первый имморалист: поэтому я уничтожатель par excellence.
«Антихрист» (1888)
• Нам пришлось переучиваться. Во всем мы сделались скромнее. Мы более не выводим человека из «духа», из «божества», мы отодвинули его в ряды животных. Мы считаем его сильнейшим животным, потому что он хитрее всех; следствием этого является его духовность.
«Так говорил Заратустра» (1883)
• Я — свет; ах, если бы быть мне ночью! Но в том и одиночество мое, что опоясан я светом.
Ах, если бы быть мне темным и ночным! Как упивался бы я сосцами света!
И даже вас благословлял бы я, вы, звездочки, мерцающие, как светящиеся червяки на небе! — и был бы счастлив от ваших даров света.
Но я живу в своем собственном свете, я вновь поглощаю пламя, что исходит из меня.
• Так сказал мне однажды дьявол: «Даже у Бога есть свой ад – это любовь его к людям».
А недавно я слышал от него: «Бог умер, из-за сострадания своего к людям умер он».
• С тех пор, как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех!
• Но открою вам все сердце свое, друзья мои: если бы боги существовали, как бы вынес я, что я не бог?
• Пусть бы явились проповедники скорой смерти! и подобно буре, сотрясли бы деревья жизни! Но я слышу только проповедь медленного умирания и терпения ко всему «земному».
• Однажды Заратустра устремил мечты свои по ту сторону человека, подобно тем, кто мечтает об ином.
«Творением страдающего и измученного Бога предстал мне тогда наш мир.
Грезой показался мне он и вымыслом Бога; разноцветным фимиамом пред очами недовольного божества мир сей представился мне.
«Добро» и «Зло», «Радость» и «Страдание», «Я» и «Ты» – все казалось мне разноцветным фимиамом перед оком творца. Отвратить от себя взор свой хотелось ему – и создал он мир.
Отвратить взор от страданий своих и забыться – эта пьянящая радость для тех, кто страдает. Самозабвением и опьяняющей радостью увиделся мне этот мир.
Мир, вечно несовершенный; несовершенное отображение вечного противоречия, опьяняющая радость для своего несовершенного творца – таким увиделся мне этот мир.
Так, подобно тем, кто мечтает о мире ином, устремил я однажды мечты по ту сторону человека. Действительно ли – по ту сторону?
О братья мои, этот Бог, созданный мной, был делом рук человека и безумием его, подобно всем прочим богам!
«Веселая наука» (1882)
• В боли столько же мудрости, сколько и в удовольствии: подобно последнему, она принадлежит к родоохранительным силам первого ранга. Не будь она такой, она давно исчезла бы; то, что от нее страдают, вовсе не является аргументом против нее: такова ее сущность, Мне чудится в боли команда капитана корабля: “Убрать паруса!” Управлять парусами на тысячу ладов – этому должен был выучиться отважный мореходец, “человек”, иначе с ним было бы слишком быстро покончено, и океан вскоре поглотил бы его. Мы должны уметь жить и с убавленной энергией: стоит только боли подать свой аварийный сигнал, как наступает время убавить энергию – приближается какая-то большая опасность, какая-то буря, и мы поступим умно, если “вспучимся” как можно меньше.
А. Был я болен? Исцелился?
Мой рассудок помутился!
Что за врач меня лечил?
Б. Верю я – ты исцелился:
Тот здоров, кто все забыл.
«Утренняя заря» (1881)
• На какую бы высокую ступень развития ни поднялось человечество – может быть, в конце оно будет даже стоять выше, чем в начале! – для человечества нет перехода в высший порядок. Становление влечет за собой исчезновение; зачем же из этой вечной игры делать исключение для какой-то планетки! И на этой планетке – для одного вида, живущего на ней? Прочь эти сентиментальности!
• Счастье в жизни невозможно; высшее, чего может достигнуть человек, есть существование, преисполненное героизма.
P.S. Ecce Homo или как становятся сами собой (последнее произведение Ницше)
«Туринская лошадь» Белы Тарра
Арт-хаус в кино >>
Сюжет фильма основан на реальном драматичном событии: 3 января 1889 года Фридрих Ницше, выйдя из своего дома-крепости, видит, как извозчик остервенело стегает лошадь, отказывающуюся двигаться с места. Ницше бросается к лошади и, рыдая, обнимает ее до тех пор, пока соседи не отводят его домой. Там он, обездвиженный, пролежит два дня и затем произнесет, возможно, свои последние осмысленные слова: «Мама, я глуп». Тарр обращает свое внимание не на философа, который следующие 10 лет проведет в психиатрической лечебнице, но задается неожиданным вопросом «Что стало с лошадью?». По его версии, она вместе со своими хозяевами следующие шесть дней проведет в условиях медленно надвигающегося Апокалипсиса. Мы же, в свою очередь, обратимся обратно к Ницше. Что стоит знать об этом человеке перед просмотром фильма, да и вообще для общего развития. Цитаты из его произведений и писем представлены в обратном хронологическом порядке: от безумия к расцвету.
После эпизода с лошадью
До эпизода с лошадью
Письмо Мальвиде фон Мейзенбуг (1888):
• Эти сегодняшние людишки с их жалким выродившимся инстинктом должны быть счастливы, имея того, кто в неясных случаях говорит им правду в глаза.
«Ecce Homo. Как становятся сами собою» (1888)
• Я гораздо более ужасный человек, чем кто-либо до сих пор существовавший; это не исключает того, что я буду самым благодетельным. Я знаю радость уничтожения в степени, соразмерной моей силе к уничтожению – в том и другом я повинуюсь своей дионисовской натуре, которая не умеет отделять отрицания от утверждения. Я первый имморалист: поэтому я уничтожатель par excellence.
«Антихрист» (1888)
• Нам пришлось переучиваться. Во всем мы сделались скромнее. Мы более не выводим человека из «духа», из «божества», мы отодвинули его в ряды животных. Мы считаем его сильнейшим животным, потому что он хитрее всех; следствием этого является его духовность.
«Так говорил Заратустра» (1883)
• Я — свет; ах, если бы быть мне ночью! Но в том и одиночество мое, что опоясан я светом.
Ах, если бы быть мне темным и ночным! Как упивался бы я сосцами света!
И даже вас благословлял бы я, вы, звездочки, мерцающие, как светящиеся червяки на небе! — и был бы счастлив от ваших даров света.
Но я живу в своем собственном свете, я вновь поглощаю пламя, что исходит из меня.
• Так сказал мне однажды дьявол: «Даже у Бога есть свой ад – это любовь его к людям».
А недавно я слышал от него: «Бог умер, из-за сострадания своего к людям умер он».
• С тех пор, как существуют люди, слишком мало радовался человек: только в этом, братья мои, наш первородный грех!
• Но открою вам все сердце свое, друзья мои: если бы боги существовали, как бы вынес я, что я не бог?
• Пусть бы явились проповедники скорой смерти! и подобно буре, сотрясли бы деревья жизни! Но я слышу только проповедь медленного умирания и терпения ко всему «земному».
• Однажды Заратустра устремил мечты свои по ту сторону человека, подобно тем, кто мечтает об ином.
«Творением страдающего и измученного Бога предстал мне тогда наш мир.
Грезой показался мне он и вымыслом Бога; разноцветным фимиамом пред очами недовольного божества мир сей представился мне.
«Добро» и «Зло», «Радость» и «Страдание», «Я» и «Ты» – все казалось мне разноцветным фимиамом перед оком творца. Отвратить от себя взор свой хотелось ему – и создал он мир.
Отвратить взор от страданий своих и забыться – эта пьянящая радость для тех, кто страдает. Самозабвением и опьяняющей радостью увиделся мне этот мир.
Мир, вечно несовершенный; несовершенное отображение вечного противоречия, опьяняющая радость для своего несовершенного творца – таким увиделся мне этот мир.
Так, подобно тем, кто мечтает о мире ином, устремил я однажды мечты по ту сторону человека. Действительно ли – по ту сторону?
О братья мои, этот Бог, созданный мной, был делом рук человека и безумием его, подобно всем прочим богам!
«Шопенгауэр как воспитатель» (1874)
• Счастье в жизни невозможно; высшее, чего может достигнуть человек, есть существование, преисполненное героизма.
Философ сомнений и противоречий
Нигилист, критик традиционной религии, морали, культуры – таким представляют Фридриха Ницше. Факты и мифы о нем нередко сложно отличить друг от друга.
Почему Фридрих?
Ницше появился на свет 15 октября — в день рождения короля Фридриха Вильгельма IV. В честь прусского короля он и получил свое имя.
Человек без гражданства
До 1869 года Ницше был гражданином Пруссии. Став профессором в Базельском университете, он аннулировал прусское гражданство. С тех пор до самой своей смерти философ оставался апатридом.
Военный опыт
25-летний Ницше служил санитаром во время Франко-прусской войны. Подбирая раненных и убитых на поле боя, он заболел дифтерией и дизентерией. В одном из писем с фронта назвал Пруссию «силой, которая чрезвычайно опасна для культуры».
Ницше и музыка
В детстве мыслитель учился играть на рояле. Он сочинял, хотя его симфоническая поэма «Эрманарих» (о короле остготов) осталась незавершенной. В то же время несостоявшийся композитор положил на музыку стихотворение Пушкина «Заклинание». Несколько лет Ницше дружил с Рихардом Вагнером. После их разрыва была написана работа «Казус Вагнер». Один из тезисов Ницше об искусстве гласит: искусство необходимо понимать со стороны художника.
Туринская лошадь
3 января 1889 года на туринской площади Карло-Альберто Ницше увидел, как извозчик бьет кнутом свою лошадь. В слезах очевидец бросился к несчастному животному. Переживание было настолько сильным, что вызвало аффект. Ницше сошел с ума. Некоторое время он провел в базельской психиатрической больнице, затем его забрала мать. Однако творческая деятельность мыслителя после инцидента прервалась. Он прожил еще 11 лет, к концу жизни потеряв способность двигаться и разговаривать. Развязка наступила 25 августа 1900 года.
Ницше и нацизм
На нацистских идеологов повлияли книге Ницше «Воля к власти» и «Так говорил Заратустра». Экземпляр последней даже был торжественно положен Гитлером в склеп Гинденбурга (вместе с «Моей борьбой» и «Мифом двадцатого века» Альфреда Розенберга). Сестра Ницше Элизабет поддерживала НСДАП, принимала фюрера в музее своего знаменитого брата.
С другой стороны, Ницше был популярен в Третьем рейхе, хотя при жизни не раз говорил о своих польских корнях, а о немцах заявлял следующее: «Германия великая нация лишь потому, что в жилах её народа течёт столь много польской крови… Я горжусь своим польским происхождением».
Нацистский термин «недочеловек» («Untermensch»), использовавшийся для описания евреев, славян, цыган отчасти связан с ницшеанским «сверхчеловеком» («Übermensch»). Пропагандистский штамп НСДАП был позаимствован из книги американского расиста Лотропа Стоддарда. Тот, в свою очередь, мог использовать идею Ницше в «обратном» удобном для своей риторики ключе. Сам философ никогда не связывал «сверхчеловека» с расовыми признаками.
Влияние на Россию
Широкая популярность Ницше в России пришлась на рубеж XIX — XX вв. Ни один крупный русский мыслитель не мог обойти стороной его творчество. Главными отечественными исследователями наследия немецкого философа были Владимир Соловьев, Лев Шестов, Евгений Трубецкой. Его влияние заметно в стихах Гиппиус и романах Мережковского. На «пророка новой веры» был большой спрос: Серебряный век был временем религиозных исканий и экзистенциальных рассуждений.
Нигилизм Ницше (критика христианства, идеи о том, что «Бог умер») приходился по душе многим революционерам. Рассуждавшие в подобном ключе русские марксисты (Луначарский, Горький, Богданов) сформировали течение богостроительства. Для православных мыслителей Ницше был «разрушителем христианства». Отношение к нему в Советской России в целом испортились во время Великой Отечественной войны, когда наследие философа стало ассоциироваться с фашизмом.
Все отзывы о фильме Туринская лошадь
Рецензия «Афиши» на фильм
1889 год, Турин. Фридрих Ницше, уже который месяц считающий себя Цезарем и докучающий друзьям интересной корреспонденцией, в слезах бросается обнимать лошадь, которую избивает извозчик. Философа успокоят и отведут домой, где он окончательно впадет в безмолвное помешательство. С лошадью, по версии Белы Тарра, выйдет примерно так же.
Каким бы сильным ни было искушение воспринять фильм как очередную попытку занятного толкования ницшеанства (великая европейская традиция), понятно, что и усатый австрияк, и его злополучная лошадь — лишь повод для Тарра поговорить о своем. Дети и животные, как известно, лучше других чувствуют потустороннее, и впавший в скоропостижный маразм философ, как намекает нам режиссер, всего-навсего углядел в глазах побитого непарнокопытного приближающийся апокалипсис. Обремененный этим откровением Ницше у Тарра так и не появится, лошадь тоже большую часть времени простоит в сарае: история в фильме скорее о тех, кто из классовой упертости до самого конца будет отрицать неизбежное, — кучере и его дочери.
Венгра никогда нельзя было упрекнуть в излишне веселом нраве; юмор в его космических по масштабу аллегориях о страданиях Восточного блока всегда был скорее могильного порядка. «Лошадь» то и дело сравнивают с творчеством другого певца мизерабельности, Беккетом, и в этом, конечно, есть доля правды — действие в фильме зависает в сером безвременье, на одном куцем участке земли и по большей части состоит из поедания картошки. Вряд ли для кого-то будет новой мысль, что нам всем суждено долго страдать, а потом умереть, но режиссер явно призывает не горько над ней рассмеяться, а начать потихоньку рвать на себе волосы.
Тарр, как известно, пообещал уйти после фильма из режиссуры. Подозревать пожилого человека в кокетстве было бы, наверное, неуместно, если бы все в сумме — лошадь, Ницше, апокалипсис и пенсия — не отдавало столь подростковым мироощущением. Все умрут, и я тоже здесь не останусь. Бела! Фридрих! Ницше в свое время показал, что философствовать можно, в целом, и молотом, но забивать им гвозди в гроб собственного кино — поведение все же несколько необдуманное.
Лучшие отзывы о фильме «Туринская лошадь»
Есть такие фильмы, которые смотришь-смотришь, равнодушно поглядывая на часы, а потом они из тебя неделю не выходят, и скручивают твои нервы в канаты, и, свернувшись клубком под сердцем, его жрут. Я не хотел писать об этом очень красивом, но беспросветно душном фильме. Во-первых, во-вторых и в главных потому, что к нему по определению «хороший/плохой», «понравился/не очень» не приклеиваются, а о фильмах, которые невозможно пропустить через себя и как-то оценить, и писать как-то. безнравственно, что ли. Но попробуем. Единственный вопрос, банальный, смешной и недостойный, вроде бы, умного зрителя, возникающий по просмотру, касается названия. И вопросов на самом деле целых три. При чем тут лошадь? При чем тут туринская лошадь? При чем тут Ницше? Но по размышлению приходишь к выводу, что вопрос не так-то прост, и только отталкиваясь от него можно оценить то, что хотел сказать Тарр. Лошадь избивали, она страдала, испытывала боль. Ницше увидел это и бросился, обняв ее, и заплакал. Потом сошел с ума и так, безумным, и помер, поставив жирную и окончательную точку в человеческих исканиях бездны, попытках взглянуть туда, нарисовать ее, описать, сделать игрушечной, и с сознанием смертности, конца и бесконечности страданий как-то продолжать жить. Окей. Тарр как бы хотел рассказать, что там было дальше с лошадью. Но ведь он так и не рассказал, вот в чем штука. Он говорит, что дальше был конец света, и хотя показал кадры с лошадью, но не показал ее конца. Нам показывают в финале героев, но не показывают ту самую лошадь. А что, собственно, с ней стало? Остался тот же вопрос, каким задавался автор в самом начале. Смешной вопрос? Да что вы? Потому что, поставив перед собой планку рассказать о дальнейшей судьбе лошади, Краснохаркаи и Тарр рассказывают совсем о другом, под этой планкой пролезая. Почему?
Сам Тарр говорит в интервью, что фильм о смертности. И о том, что устал. И что постоянно носит в себе боль. Отмотаем назад. Сцена с лошадью. Почему она так потрясла бедного философа? Можно предположить, что боль и страдание вообще краеугольный камень любых философий. И на тот момент Ницше успел также устать от нее, как Тарр сегодня. Вот есть такие гиперчувствительные люди, которые обнаженным нервом слишком чувствуют чужую боль. Возможно, Ницше таким и был (чего, конечно, не сказать по его книжкам). А возможно, некоторые исследователи правы, полагая, что безумие Ницше это его (или Его) последнее нам послание, последний текст, последний афоризм, последняя метафора. В момент, когда Ницше бросается к лошади, все, что он написал до этого, сжигается в пепел, и мир, который он собирался перевернуть, переворачивается, но не так, как он того ожидал. Фигурально выражаясь, боль переполнила чашу терпения. Чашу терпения Ницше, людей, мира и Бога. Если трансформировать идею 13-ти ламедвовников, держащих мир своей праведной жизнью, в одну сцену, то в тот самый момент мир перестал существовать в следствии конца последнего из них. Или скорее начал переставать существовать. Точнее, по Тарру, должен был закончиться. И в «Туринской лошади» он заканчивается. Потому что в самой смертности ничего такого нет, только смертность это тоже боль и страдание. И «Лошадь» как раз о боли, не проходящей, и уже переливающейся через край. Где-то за кадром должен лежать в одной из больниц немецкий философ, кстати. Что очевидно, и подразумевается. «Туринская» такой желанный поворот для Тарра, каким является «Меланхолия» для Триера. И тут неважно, что у датчанина конец вызывается субъектом, а у венгра субъекты оказываются подневольными объектами. Боль, проливаясь через край кувшина, тушит жизнь, хочет она, жизнь, того или нет. Но вообще странно, что в тех условиях, какие нам нарисовал Тарр, хочет. Я бы не хотел.
Говоря о самом фильме трудно отделаться от ощущения, что нам показали какой-то другой мир. Наш не такой. Тарр, опять же, говорит, что с нашим миром что-то определенно не так. Но в «Туринской лошади» мир кажется бракованным. Или лучше сказать – он сломан. Наш тоже сломан, но он еще фурычит, хрипит, дергается, и хорошо ли, плохо ли, работает. Шумит. Юла крутится. У Тарра она падает, завершая свое вращение. Потому что мир там сломался в сцене с Ницше, и несколько дней, для нас 160 минут, длилась медленная остановка механизма, когда полетела отдельная его составляющая. У мира случился инфаркт, над телом уже не бьются врачи, и гул ветра за окном героев это гул гудящего вхолостую ротора. Мир остывает. Его уже собственно нет на начальных титрах. Жизнь исчезает не сразу, а так, как исчезала бы с утеканием с планеты кислорода в космос. Это конец кино. В платоновском смысле. На стенах пещеры тени уже не прыгают туда-сюда, киноаппарат останавливается, и пленка замедляет свой бег ближе к финалу безо всяких рапидов. Просто на стене пещеры все меньше образов, и в свете последнего факела они больше пепельные, серые, едва видимые на плоскости. Кино постепенно превращается в слайд-шоу фотографий, который можно пересчитать по пальцам одной руки. Потом остается один образ в пещере, один слайд, одна фотография, потом негатив, потом и негатив покрывается копотью, всё.
По культуре, в культе кино, как-то говорили, что Бела Тарр один из тех режиссеров, которые снимают кино для самих себя. Посмотрев туринскую лошадь, я полностью это осознал. Мне так и не удалось понять венгерский арт-хаус. Несмотря на то, что киношная тусовка, наградила режиссера различными призами, думаю большинство людей потратят время впустую, за просмотром этой работы.
Опять же, уже достало ожидание какого-то апокалипсиса, на ровном месте и депрессивное нагнетание, на протяжении всего фильма. Подобные настроения стали визитными карточками большого количества артовых режиссеров(мудисоны, фон триеры и прочие). Я наоборот склонен полагать, что не за горами светлая эпоха, когда у людей произойдет переосмысление ценностей. Поэтому принципиально не разделяю мрачную бытовуху, подкрепленную не глубоким мистицизмом.
Отдельно хотелось бы отметить, что хотя действие происходит не в самом зажиточном сельском доме, но все таки современном для 19 века, главные герои почему-то едят руками. Что это за бред?
Кино «не для всех».
Терпение, которое Вы проявите при просмотре данного фильма, окупится тогда, когда Вы поймете общий смысл всего, что увидели.
Смотрите это фильм если Вы хотите чего-то необычного, особенно «не попсового».
Фильм заставляет задуматься и отставляет особе настроение и послевкусие.
Смотреть или не смотреть фильм, Вы сможете понять для себя после первых 10 минут этого кино.