Нет ничего более трудного чем распознать хороший арбуз и порядочную женщину
Нет ничего более трудного чем распознать хороший арбуз и порядочную женщину
Ирина Яременко запись закреплена
Нет ничего более трудного, чем распознать хороший арбуз и порядочную женщину. (Иван Бунин)
__________________
Вот есть женщина. Внутри у женщины арбуз и сердце. Сердце делает тук-тук, а сбоку у сердца мааааалеенькая дверька. На дверьке страшная-страшная табличка с черепом и надписью:
«НЕ ВХОДИТЬ ТЬ ТЬ ТЬ!».
Это кладовощка, где хранятся секреты.
Секреты это важно, от этого блеск в глазах по утрам и розовые скулы.
А ещё там парочка скелетиков. Ну как парочка. но немного, немного. От сотни до бесконечности. В конце концов ребра это красиво.
А какие у женщины секреты? Да пустяки. Ну съела на ночь коробку конфет. Ну выпила шампанского чуть-чуть. Одна. Один ящик. Ну дело-то житейское, малыш.
Ещё в кладовощке список с именами бывших. У кого-то листик, у кого-то всё записано на рулоне от обоев и то не все влезли.
На самом деле там охренеть какие страшные тайны. Типа как однажды в четыре утра долбила пяткой в железную дверь и орала басом: «Открой, а то хуже будет!»
А когда полиция объяснила, что такой-то по данному адресу полгода не проживает, выпрыгнула в окно. Бежала и ржала, потому что такое кому расскажешь?
Или как распахнула плащ, а открыла мама. Причём, его. Вот и пригодились навыки оказания первой помощи.
Бывает придёшь на кардиограмму, а у кардиолога глаза навыпучку. Вспомнишь:
— Тьфу, блин! Я же дверь в кладовощку не закрыла!
Ну и потом идёшь с небрежным видом по коридору поликлиники, несёшь кадавр кардиолога в розовой крошешной сумочке. Потому что никто не должен знать женские секретики.
Разве только подруге. Или вот в соцсеть вывалишь нечаянно:)
Иван Бунин. Изречения
Афоризмы Ивана Бунина
А я так люблю тебя теперь, что мне нет ничего милее даже вот этого запаха внутри картуза, запаха твоей головы и твоего гадкого одеколона.
Блаженные часы проходят, и необходимо хоть как-нибудь и хоть что-нибудь сохранить, то есть противопоставить смерти, отцветанию шиповника.
..Бог всякому из нас даёт вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем.. Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы всё в этом мире «было хорошо», и что усердное исполнение этого Божьего намерения есть всегда наша заслуга перед ним, а посему и радость, и гордость.
Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует.
Вероятно, у каждого из нас найдется какое-нибудь особенно дорогое любовное воспоминание или какой-нибудь особенно тяжкий любовный грех.
Вода портит вино так же, как повозка дорогу и как женщина душу.
Всё и все, кого любим мы, есть наша мука, — чего стоит один этот вечный страх потери любимого!
Все, все требуют моего тела, а не души.
Всё проходит, да не все забывается.
Все проходит, мой друг. Любовь, молодость — все, все.
Все человеческие радости бедны,есть в нас кто-то,кто внушает нам порой горькую жалость к самим себе.
Все ритм и бег. Бесцельное стремленье! Но страшен миг, когда стремленья нет.
Всякая любовь счастье, даже если она не разделена.
Гёте говорил, что он за всю жизнь был счастлив всего лишь семь минут. Я все-таки, пожалуй, наберу, наберу счастливых минут на полчаса — если с детства считать.
Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за всё, что ты дала мне на земле.
Есть женские души, которые вечно томятся какой-то печальной жаждой любви и которые от этого самого никогда и никого не любят.
Есть нечто совсем особое в теплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие!
Если человек не потерял способности ждать счастья — он счастлив. Это и есть счастье.
Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой. Сия-то делается владычицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше делается невольником любви навеки.
Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной.
Женщины подобны людям и живут около людей.
Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью.
Жизнь, как степь, пуста и велика…
Жизнь человека выражается в отношении конечного к бесконечному.
Знаете, на свете так мало счастливых встреч…
Из нас, как из дерева, — и дубина, и икона, — в зависимости от обстоятельств, от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев.
Изумительно убожество человеческих суждений
Какая радость — существовать! Только видеть, хотя бы видеть лишь один этот дым и этот свет. Если бы у меня не было рук и ног и я бы только мог сидеть на лавочке и смотреть на заходящее солнце, то я был бы счастлив этим. Одно нужно только — видеть и дышать. Ничто не дает такого наслаждения, как краски…
-Как вы непозволительно красивы!
-Вы находите? И хотите не позволить мне быть такой?
Как не было ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого и простить мне вас нельзя.
Как ни грустно в этом непонятном мире, он все же прекрасен…
… Как отделить реальное от того, что дает книга, театр, кинематограф? Очень многие живые участвовали в моей жизни и воздействовали на меня, вероятно, гораздо менее, чем герои Шекспира, Толстого. А в жизнь других входит Шерлок…
Когда кого любишь, никакими силами никто не заставит тебя верить, что может не любить тебя тот, кого ты любишь.
Кто женится по любви, тот имеет хорошие ночи и скверные дни.
Любовь вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни, расшевеливает благородные инстинкты души и не дает загрубеть в узком материализме и грубо-животном эгоизме.
Любовь заставляет даже ослов танцевать.
Люди постоянно ждут чего-нибудь счастливого, интересного, мечтают о какой-нибудь радости, о каком-нибудь событии. Этим влечет и дорога. Потом воля, простор… новизна, которая всегда празднична, повышает чувство жизни, а ведь все мы только этого и хотим, ищем во всяком сильном чувстве.
«Мир — бездна бездн. И каждый атом в нем проникнут богом — жизнью, красотою. Живя и умирая, мы живем единою, всемирною Душою.
Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.Народу на свете – как звезд на небе; но так коротка жизнь, так быстро растут, мужают и умирают люди, так мало знают друг друга и так быстро забывают все пережитое, что с ума сойдешь, если вдумаешься хорошенько!
Не пекитесь о равенстве в обыденности, в ее зависти, ненависти, злом состязании. Там равенства не может быть, никогда не было и не будет.
Не слова нужно переводить, а силу и дух.
Нет ничего более трудного, как распознать хороший арбуз и порядочную женщину.
Она была загадочна, непонятна для меня, странны были и наши с ней отношения — совсем близки мы все еще не были; и все это без конца держало меня в неразрушающемся напряжении, в мучительном ожидании — и вместе с тем был я несказанно счастлив каждым часом, проведенным возле нее.
От весны, должно быть, грустно. К старости, да еще холостой, мечтательной, становишься вообще гораздо чувствительнее, чем в молодости.
Разве многие не знали, что революция есть только кровавая игра в перемену местами, всегда кончающаяся только тем, что народ, даже если ему и удалось некоторое время посидеть, попировать и побушевать на господском месте, всегда в конце концов попадает из огня да в полымя?
Разум наш противоречит сердцу и не убеждает оного.
«Революции не делаются в белых перчатках…» Что ж возмущаться, что контрреволюции делаются в ежовых рукавицах?
«Святейшее из званий», звание «человек», опозорено, как никогда. Опозорен и русский человек — и что бы это было бы, куда бы мы глаза девали, если бы не оказалось «ледяных походов»
. современная уголовная антропология установила: у огромного количества так называемых «прирожденных преступников» – бледные лица, большие скулы, грубая нижняя челюсть, глубоко сидящие глаза.
Как не вспомнить после этого Ленина и тысячи прочих?
Сладко пахнет в Италии земля после дождя, и свой, особый запах есть у каждого ее острова!
Страшно сказать, но правда: не будь народных бедствий, тысячи интеллигентов были бы прямо несчастнейшие люди. Как же тогда заседать, протестовать, о чём кричать и писать?
Тщеславие выбирает, истинная любовь не выбирает.
Убежим! Куда, зачем, от кого? Как прелестна эта горячая, детская глупость: «Убежим!»
Хожу без работы, пошел в Совет депутатов просить места – мест, говорят, нету, а вот тебе два ордера на право обыска, можешь отлично поживиться. Я их поспал куда подале, я честный человек…
Человек свои собственные тридцать лет прожил по человечьи — ел, пил, на войне бился, танцевал на свадьбах, любил молодых баб и девок. А пятнадцать лет ослиных работал, наживал богатство. А пятнадцать собачьих берёг своё богатство, всё брехал и злился, не спал ночи. А потом стал такой гадкий, старый, как та обезьяна. И все головами качали и на его старость смеялись.
Человеческое счастье в том, чтобы ничего не желать для себя. Душа успокаивается и начинает находить хорошее там, где совсем этого не ожидала.
Шел и думал, вернее, чувствовал: если бы теперь и удалось вырваться куда нибудь, в Италию например, во Францию, везде было бы противно, – опротивел человек! Жизнь заставила так остро почувствовать, так остро и внимательно разглядеть его, его душу, его мерзкое тело. Что наши прежние глаза, – как мало они видели, даже мои!
Я боюсь, что я для тебя становлюсь как воздух: жить без него нельзя, а его не замечаешь. Разве не правда? Ты говоришь, что это-то и есть самая большая любовь. А мне кажется, что это значит, что тебе теперь одной меня мало.
Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне.
Я не червонец, чтобы всем нравиться.
Я никому ничего не должен, я в долг не занимал.
Я под всякими предлогами внушал ей одно: живи только для меня и мной, не лишай меня моей свободы, своеволия, – я тебя люблю и за это буду еще больше любить. Мне казалось, что я так люблю ее, что мне все можно, все простительно.
Иван Бунин. Лучшие цитаты
Русский писатель и поэт, первый лауреат Нобелевской премии по литературе из России (1933 год).
Бог всякому из нас даёт вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем… Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы всё в этом мире «было хорошо», и что усердное исполнение этого Божьего намерения есть всегда наша заслуга перед ним, а потому и радость.
Только человек дивится своему собственному существованию, думает о нем. Это его главное отличие от прочих существ, которые еще в раю, в недумании о себе. Но ведь и люди отличаются друг от друга — степенью, мерой этого удивления.
Только один господь ведает меру неизречённой красоты русской души.
Я всю жизнь испытываю муки Тантала. Всю жизнь страдаю оттого, что не могу выразить того, что хочется… как сказать обо всей этой красоте, как передать эти краски, за этим жёлтым лесом дубы, их цвет, от которого изменяется окраска неба… Какая мука наше писательское ремесло… А какая мука найти звук, мелодию рассказа — звук, который определяет всё последующее!
Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своем возрасте, — тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени, — и, значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть.
Да, из году в год, изо дня в день, втайне ждешь только одного, — счастливой любовной встречи, живешь, в сущности, только надеждой на эту встречу — и все напрасно…
Вероятно, у каждого из нас найдется какое-нибудь особенно дорогое любовное воспоминание или какой-нибудь особенно тяжкий любовный грех.
Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за всё, что ты дала мне на земле.
Есть женские души, которые вечно томятся какой-то печальной жаждой любви и которые от этого самого никогда и никого не любят.
Когда кого-то любишь, никакими силами никто не заставит тебя верить, что тебя может не любить тот, кого любишь ты.
Тщеславие выбирает, истинная любовь не выбирает.
Всю жизнь я страдаю от того, что не могу выразить того, что хочется.
Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой. Сия-то делается владычицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше делается невольником любви навеки.
Любовь вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни, расшевеливает благородные инстинкты души и не дает загрубеть в узком материализме и грубо-животном эгоизме.
Любовь не есть простая эпизода в нашей жизни…
Ревность — это неуважение к тому, кого любишь.
Кто женится по любви, тот имеет хорошие ночи и скверные дни.
Счастье наше, как вода в бредне: тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нет.
Человеческое счастье в том, чтобы ничего не желать для себя. Душа успокаивается и начинает находить хорошее там, где совсем этого не ожидала.
Каждый раз, когда я переживал любовную катастрофу — а их, этих любовных катастроф, было немало в моей жизни, вернее почти каждая моя любовь была катастрофой, — я был близок к самоубийству.
Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной.
Нет ничего более трудного, чем распознать хороший арбуз и порядочную женщину.
Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью.
Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.
Если человек не потерял способности ждать счастья — он счастлив. Это и есть счастье.
И давайте по сему случаю пить на сломную голову! Пить за всех любивших нас, за всех, кого мы, идиоты, не оценили, с кем были счастливы, блаженны, а потом разошлись, растерялись в жизни навсегда и навеки и все же навеки связаны самой страшной в мире связью!
Какая радость — существовать! Только видеть, хотя бы видеть лишь один этот дым и этот свет. Если бы у меня не было рук и ног и я бы только мог сидеть на лавочке и смотреть на заходящее солнце, то я был бы счастлив этим. Одно нужно только — видеть и дышать. Ничто не дает такого наслаждения, как краски…
Из нас, как из дерева, — и дубина, и икона, — в зависимости от обстоятельств, от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто?
Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность — вечная надежда, что придет какая-то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руку колечко.
Ни единая душа не может не солгать, не может не прибавить и своей лжи, своего искажения к заведомо лживому слуху. И все это от нестерпимой жажды, чтобы было так, как нестерпимо хочется.
Никакое «всемирное бюро по устройству человеческого счастья» не способно разорить великую державу, если сам народ этого не позволит.
Ото всего остаются в душе жестокие следы, то есть воспоминания, которые особенно жестоки, мучительны, если вспоминается что-нибудь счастливое.
Наши дети, наши внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…
Блаженные часы проходят, и необходимо хоть как-нибудь и хоть что-нибудь сохранить, то есть противопоставить смерти, отцветанию шиповника.
Не слова нужно переводить, а силу и дух.
Люди постоянно ждут чего-нибудь счастливого, интересного, мечтают о какой-нибудь радости, о каком-нибудь событии. Этим влечет и дорога. Потом воля, простор… новизна, которая всегда празднична, повышает чувство жизни, а ведь все мы только этого и хотим, ищем во всяком сильном чувстве. Жизнь и должна быть восхищением …
Я изнемогаю от того, что на мир я смотрю только своими глазами и никак не могу взглянуть на него как-нибудь иначе.
Человека делают счастливым три вещи: любовь, интересная работа и возможность путешествовать…
Как ни грустно в этом непонятном мире, он всё же прекрасен…
Цитаты Бунина
Подготовил: Дмитрий Сироткин
Именно этот русский странник протоптал тропинку к нобелевской премии по литературе.
Вслед за ним ее удостоились такие непохожие друг на друга Пастернак, Шолохов, Солженицын, Бродский.
О любви
Тщеславие выбирает, истинная любовь не выбирает.
Всякая любовь — счастье, даже если она не разделена.
Когда кого-то любишь, никакими силами никто не заставит тебя верить, что тебя может не любить тот, кого любишь ты.
Все и все, кого любим мы, есть наша мука, — чего стоит один этот вечный страх потери любимого!
Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело.
Из году в год, изо дня в день, втайне ждешь только одного, — счастливой любовной встречи, живешь, в сущности, только надеждой на эту встречу.
Вероятно, у каждого из нас найдется какое-нибудь особенно дорогое любовное воспоминание или какой-нибудь особенно тяжкий любовный грех.
Любовь вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни, расшевеливает благородные инстинкты души и не дает загрубеть в узком материализме и грубо-животном эгоизме.
О себе
Гёте говорил, что он за всю жизнь был счастлив всего лишь семь минут. Я все-таки, пожалуй, наберу, наберу счастливых минут на полчаса — если с детства считать.
У птицы есть гнездо, у зверя есть нора…
Как горько было сердцу молодому,
Когда я уходил с отцовского двора,
Сказать: «прости» — родному дому.
У зверя есть нора, у птицы есть гнездо…
Как бьется сердце горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой наемный дом
С своей уж ветхою котомкой.
Я изнемогаю от того, что на мир я смотрю только своими глазами и никак не могу взглянуть на него как-нибудь иначе.
О жизни
Жизнь, как степь, пуста и велика.
Только человек дивится своему собственному существованию, думает о нём. Это его главное отличие от прочих существ, которые ещё в раю, в недумании о себе. Но ведь и люди отличаются друг от друга — степенью, мерой этого удивления.
Всё проходит, да не всё забывается.
Какая радость — существовать! Только видеть, хотя бы видеть лишь один этот дым и этот свет. Если бы у меня не было рук и ног и я бы только мог сидеть на лавочке и смотреть на заходящее солнце, то я был бы счастлив этим. Одно нужно только — видеть и дышать. Ничто не дает такого наслаждения, как краски..
Бог всякому из нас даёт вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем. Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы всё в этом мире «было хорошо», и что усердное исполнение этого Божьего намерения есть всегда наша заслуга перед ним, а потому и радость.
О России
Наши дети, наши внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали, – всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…
Из нас, как из дерева, — и дубина, и икона, — в зависимости от обстоятельств, от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто?
Страсть к кладбищам очень русская черта. В праздничные дни провинциальный город как будто всё в нём одном. Всё начиналось чинно и степенно, ну а потом, раз, как известно, веселие Руси есть пити, напивались, плясали, горланили песни. Иной раз и до драки и поножовщины доходили.
Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность — вечная надежда, что придет какая-то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руку колечко!
О женщинах
Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью.
Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной.
Все, все требуют моего тела, а не души.
Формы женского тела мучительны своей непостижимой прелестью.
Нет ничего более трудного, как распознать хороший арбуз и порядочную женщину.
Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой. Сия-то делается владычицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше делается невольником любви навеки.
Есть, брат, женские души, которые вечно томятся какой-то печальной жаждой любви и которые от этого от самого никогда и никого не любят.
О счастье
Если человек не потерял способности ждать счастья — он счастлив. Это и есть счастье.
Человеческое счастье в том, чтобы ничего не желать для себя. Душа успокаивается и начинает находить хорошее там, где совсем этого не ожидала.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно —
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
Знаете, на свете так мало счастливых встреч.
Ото всего остаются в душе жестокие следы, то есть воспоминания, которые особенно жестоки, мучительны, если вспоминается что-нибудь счастливое.
О жизненной этике
Все ритм и бег. Бесцельное стремленье! Но страшен миг, когда стремленья нет.
Но ведь не важен предмет очарования, важна жажда быть очарованным.
Будь щедрым, как пальма. А если не можешь, то будь
Стволом кипариса, прямым и простым — благородным.
Блаженные часы проходят, и необходимо хоть как-нибудь и хоть что-нибудь сохранить, то есть противопоставить смерти, отцветанию шиповника.
Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует.
О человеческих проявлениях
Разум наш противоречит сердцу и не убеждает оного.
Человеческое остроумие небогато.
Мы в радости доверчивы, как дети. Нас тешит мирт, пьянит победный лавр.
«Мысль изреченная есть ложь. » А сколько самой обыкновенной лжи! Человеческий разговор на три четверти всегда ложь, и невольной, и вольной, с большим старанием ввёртываемой то туда, то сюда. И всё хвастовство, хвастовство.
Лезешь в волки, а хвост собачий.
О политике
«Революции не делаются в белых перчатках…» Что ж возмущаться, что контрреволюции делаются в ежовых рукавицах?
«Святейшее из званий», звание «человек», опозорено, как никогда. Опозорен и русский человек — и что бы это было бы, куда бы мы глаза девали, если бы не оказалось «ледяных походов»!
О браке
Настоящая любовь никогда не заканчивается браком.
Кто женится по любви, тот имеет хорошие ночи и скверные дни.
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены.
О творчестве
Я всю жизнь испытываю муки Тантала. Всю жизнь страдаю оттого, что не могу выразить того, что хочется. как сказать обо всей этой красоте, как передать эти краски, за этим жёлтым лесом дубы, их цвет, от которого изменяется окраска неба. Какая мука наше писательское ремесло. А какая мука найти звук, мелодию рассказа — звук, который определяет всё последующее!
Поэт печальный и суровый,
Бедняк, задавленный нуждой,
Напрасно нищеты оковы
Порвать стремишься ты душой!
Об отношениях
Мы рядом шли, но на меня
Уже взглянуть ты не решалась,
И в ветре мартовского дня
Пустая наша речь терялась.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить.
Хорошо бы собаку купить.
О цветах
Темной ночью белых лилий
Сон неясный тих.
Ветерок ночной прохладой
Обвевает их.
О смерти
О разном
Не пекитесь о равенстве в обыденности, в ее зависти, ненависти, злом состязании. Там равенства не может быть, никогда не было и не будет.
За рекой луга зазеленели,
Веет лёгкой свежестью воды;
Веселей по рощам зазвенели
Песни птиц на разные лады.
Судя по мемуарам, Бунин был сложным, нервным, трудным в общении человеком. Впрочем, такая характеристика хорошо подпадает под классическое определение писателя как не очень приятного человека, данное Францем Кафкой.
В данном случае не удалось выделить какие-то специфические именно для Бунина темы цитат (так, например, для цитат Толстого такой темой была «вера и религия»), скорее можно говорить о приоритетных для него темах (любовь, жизнь, Россия, женщины).
Цитаты про Бунина
Далее вы можете перейти к другим подборкам цитат:
Комментарии также всячески приветствуются!