к какому веку относится провозглашение россии империей
Провозглашение России империей
С.М. СОЛОВЬЕВ О ПРОВОЗГЛАШЕНИИ РОССИИ ИМПЕРИЕЙ
[…] Для избежания бесполезных столкновений Матвееву был дан указ не называть в своих мемориалах к венскому двору царя императором. Матвеев отвечал: «Указ исполнять буду, хотя относительно императорского титула спору быть не может: не только нынешняя королева великобританская, но и предшественник ее, король Вильгельм, всегда в грамотах своих писал нашего государя императорским величеством, и многие книги палатные в самой империи дают русскому царю первое место после императора и Великую Россию называют империум безо всяких наших запросов и трудностей; нашедши, нам терять неполезно, разве на время уклониться. Герцог Савойский сильно желает вступить в сношения с царским величеством и обещает давать ему титул по примеру королевы великобританской; мое мнение: хотя бы эти новые сношения с таким отдаленным от России государем и не были нужны, однако если сам герцог начнет пересылку и назовет царское величество императором, то это будет не без прибыли для будущаго времени. Венецианская и Генуезская республики, великий герцог Тосканский и другие мелкие владельцы итальянские могли бы последовать примеру такого сильного в Италии государя, как герцог Савойский; а с италианскими державами, особенно с Венецианскою республикою, для турецких дел и для торговли эту находку в титуле упускать не надобно». http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv17p1.htm
[…] 22 октября царь со всеми вельможами у обедни в Троицком соборе. После обедни читается мирный договор; Феофан Прокопович говорит проповедь, в которой описывает все знаменитые дела царя, за которые он достоин называться Отцом Отечества, Императором и Великим. Тут подходят к Петру сенаторы, и канцлер граф Головкин говорит речь: «Вашего царского величества славные и мужественные воинские и политические дела, чрез которые токмо единыя вашими неусыпными трудами и руковождением мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на театр славы всего света и, тако рещи, из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены: и того ради како мы возможем за то и за настоящее исходотайствование толь славного и полезного мира по достоинству возблагодарити? Однакож, да не явимся тщи в зазор всему свету, дерзаем мы именем всего Всероссийского государства подданных вашего величества всех чинов народа всеподданнейше молити, да благоволите от нас в знак малого нашего признания толиких отеческих нам и всему нашему отечеству показанных благодеяний титул Отца Отечества, Петра Великого, Императора Всероссийского приняти. Виват, виват, виват Петр Великий, Отец Отечествия, Император Всероссийский!» Сенаторы три раза прокричали «виват», за ними повторил этот крик весь народ, стоявший внутри и вне церкви; раздался колокольный звон, звуки труб, литавр и барабанов, пушечная и ружейная стрельба.История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. 17. Гл. 3. http://magister.msk.ru/library/history/solov/solv17p3.htm
Важной вехой в отстаивании прав России на звание «империя» стала публикация на русском и немецком языках грамоты 1514 г. императора Максимилиана I. Грамота была обнаружена в Москве среди старинных бумаг посольской канцелярии братом П.П. Шафирова и напечатана указом Петра I в мае 1718 г. тиражом в 310 экз. В тексте грамоты вел. кн. Василий III неоднократно именуется «божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем», «великим государем цесарем и обладателем всероссийским». Это позволило указать в предисловии к публикации, что цесарское «высокое достоинство за толко уже лет всероссийским монархам надлежит». По свидетельству ганноверского резидента Х.Ф. Вебера, царь велел показывать грамоту Максимилиана I «в подлиннике всем и каждому».
[…] Реформы Петра Великого, сближение России с Западом остро поставили вопрос о месте страны в западноевропейской иерархии, о её политической номинации. В первые два десятилетия XVIII в. русская дипломатия пыталась утвердить в западноевропейских правящих кругах своё традиционное представление о равенстве титула царя-преобразователя титулу «император». Сломать или изменить установку Европы не удалось. В ответ всеми доступными способами Запад стремился доказать «неимперскость» России и не допустить официального признания за русским царём высоко котировавшегося титула «император». Так русская сторона создала ситуацию, позволившую ей потребовать от стран Запада точной фиксации в дипломатической практике имперского статуса русского государя.
Провозглашение России Империей и преимущества Монархии
2 ноября (22 октября) 1721 года Петр I провозгласил Россию империей, став ее первым императором
Многолетняя Северная война со Швецией была победоносно завершена Россией в 1721 году. Десанты русских войск, осуществленные адмиралом Апраксиным на берега Швеции, заставили шведское правительство подписать Ништадтский мир.
Петербург широко праздновал победу. После благодарственного молебна в Троицком соборе (уничтоженном большевиками в 1934 году) Петр I взошел на специально устроенное возвышенное место и сказал окружающему народу: «Здравствуйте, православные, и благодарите Бога, что толикую долговременную войну… всесильный Бог прекратил и даровал нам со Швецией счастливый и вечный мир!» Он взял ковш с вином и выпил за здоровье народа, который отвечал громкими криками: «Да здравствует государь!»
Правительственный Сенат от имени всех чинов государства попросил Петра принять титул «Отца отечества», «Великого» и «Всероссийского императора». Петр в ответ сказал, «что должно всеми силами благодарить Бога, но, надеясь на мир, не ослабевать в военном деле, дабы не иметь жребия монархии греческой». Мысль на все времена.
Так официально родилась Российская Империя, а русские Цари стали Всероссийскими Императорами.
Полновластие, будь оно коллективное, как власть народа, при республиках, или Самодержавие, единоличное, как при Монархиях, лишний раз показывает, что никакое общество не может жить без власти, которой никто не может перечить.
Воля Монарха Верховная сила в монархиях, воля народа такая же сила в республиках.
Самодержавие Императоров и самодержавие большинства на выборах являются властями окончательного решения. Смена между собою этих форм власти зависит от исторических обстоятельств, соотношения сил внутри той или иной страны и нравственного состояния общества.
Все разновидности демократии страдают от почти постоянного отсутствия единства этой народной воли, к которой должно двигаться республиканское государство. Демократические режимы всегда шатки, слабы, переменчивы и непоследовательны. И потому склонны постоянно прибегать ко всевозможным вспомогательным «костылям» для большей устойчивости. Принцип демократии, вернувшийся в мир, в Новое время, сначала появился в формате парламентарной республики, и буквально сразу же был вынужден изобрести институт единоличного президента, чтобы хоть как-то функционировать. В дальнейшем республики часто становились единоличными диктатурами или тоталитарными партийно-вождистскими обществами, отрицавшими выявление народной воли вовсе.
В демократиях существует либо самодержавие богатых олигархов, либо самодержавие хитрых политических политиканов. В парламентарных республиках существует самодержавие парламентов, а в президентских республиках самодержавие президентов. И даже под термином диктатура пролетариата скрывалась всё та же идея самодержавия, но только самодержавия партии и её вождей.
Так что идея самодержавия, как говорил один консервативный мыслитель, «не есть какая-то архаическая идея, обреченная на гибель с ростом просвещения и потребности в индивидуальной свободе. Это вечная и универсальная идея, теряющая свою силу над умами при благоприятном стечении обстоятельств и просыпающаяся с новой силой там, где опасности ставят на карту самое политическое бытие народа. Это героическое лекарство, даваемое больному политическому организму, не утратившему еще жизнеспособности».
При монархическом правлении идея Самодержавия носит более честный характер и не скрывает свою полноту власти за словесной пропагандистской мишурой всевозможных предвыборных программ.
В Монархиях Верховная власть обладает единством воли в значительно большей степени, чем в демократиях. Примерно настолько же, насколько отдельный человек чаще всего более целен в своих стремлениях, нежели переменчивые желания народных масс.
Так же Монархия более эффективна и в чрезвычайных ситуациях, так как может действовать вне бумажных законных норм, во имя торжества нравственной правды, или преследуя государственную необходимость.
Эффективность власти Монарха в свободе, неограниченности его власти, которая по народному воззрению «всё может».
Место Государя в нашем русском государственном теле показала сама революция. Именно ему принадлежал государственный суверенитет Российской Империи. Именно Император был той волевой властью, которая на основании своего самодержавного права распоряжалась великой русской силой. Революция, убрав Царя из русского государственного организма, отняла от него волю, которая обессмыслила и обессилила народную русскую силу. Русская народная мощь до сих пор находится в расстроенном положении без волевого управления, без единения Царской власти с русской силой, способной создавать величайшие Империи мира.
300 лет назад после победы над Швецией была основана Российская империя
Картина «Провозглашение Петра I императором»
Провозглашение Российской империи состоялось 22 октября (2 ноября) 1721 года одновременно с присвоением Петру I титула Императора Всероссийского во время празднеств в честь окончания Северной войны и заключения Ништадского мира со Швецией. Внешне это оформлялось как нижайшая просьба к монарху от подданных в лице Правительствующего сената: принять вслед за прочими военачальниками заслуженные почести в ознаменование славной виктории, которых царь-реформатор, безусловно, был достоин. Однако вся церемония, несомненно, была не случайным экспромтом и не исключительной инициативой сенаторов, а тщательно продумана и утверждена самим Петром, включая и его первоначальный отказ от принятия почестей «из скромности»: «Его Величество, по Своей обыкновенной и достохвальной модестии или умеренности, того принять долго отрекался, и многими явленными резонами от того уклоняться изволил. Однако ж, по долгом оных Господ Сенаторов прошении и предложенным важным представлениям, последи склонился на то Всемилостивейше позволить».
Смысл преобразования Российского царства в Российскую империю можно найти прежде всего в ознаменовании территориальных приобретений — удалось «прорубить окно в Европу» — получить выход к Балтийскому морю, присоединив ряд территорий возле новой столицы — Санкт-Петербурга: Эстляндию, Лифляндию, Ингерманландию и прочие земли.
А ведь до Северной войны единственным торговым портом, связывающим Россию с Европой, оставался Архангельск на холодном и замерзающем Белом море. Вновь завоеванные земли не были для России абсолютно новыми, ведь Ингрия и Карелия были утрачены в Смутное время — переданы Швеции в соответствии с условиями Столбовского договора 1617 года. Но Россия тогда империей не называлась. Впрочем, Иван III, женившийся на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византийской империи Константина XI Палеолога, приняв соответствующие регалии и заговорив о преемственности великокняжеской власти от византийских императоров, а также его сын Василий III, именовавшийся уже «царем и государем всея Русии» и даже «императором русов» в договоре от 1514 года с императором Священной Римской империи Максимилианом I, несомненно, считали себя равными императорам. Тем более, что именно тогда сформировалась и закрепилась филофеевская формула «Москва — третий Рим».
Грамота Максимилиана I, именовавшая Василия III императором, еще послужила Петру I и его сподвижникам в качестве одного из оснований права московских царей на подобный титул, да и самого Петра уже называли на Западе императором, хотя бы и не в официальных документах и скорее из желания польстить. Так или иначе, до Петра российские монархи во внутреннем обиходе вполне удовлетворялись титулом «царь», происходившем от «Цезаря», стало быть, тоже императора. Соответственно, «Московское царство», или «Российское царство» вполне могло восприниматься уже и как «империя». Тем не менее Петру, стремящемуся все максимально европеизировать и испытывавшему слабость к эффектным мероприятиям и славным деяниям, важно было добавить и этот последний штрих.
Сенат у него под рукой уже был — учрежденный в 1711 году и пришедший на смену боярской думе. Правда, этот высший административный орган в государстве не имел ничего общего с выборным римским сенатом, ведь все его члены назначались лично самим Петром. Но звучало похоже.
Троекратные возгласы «Виват, виват, виват Петр Великий, Отец Отечества, Император Всероссийский!», раздавшиеся после зачитывания текста прошения канцлером Головкиным по окончанию службы в Троицком соборе, напоминали традиции введения в должность римских императоров, первоначально избираемых именно сенатом, что, конечно, в некоторой мере должно было умалять волю самодержца, никому не обязанным своим высшим статусом. Но императором, как правило, провозглашали после великих побед, и эта параллель все оправдывала. Смысл трехкратного возглашения со временем менялся, но в Западной Европе того времени звучало как раз это «Виват, император». Традиция уходила вглубь веков и соединяла нынешнего императора с античным наследием.
И в тексте прошения смысл происходящего так же восходит к античным образцам: «Помыслили мы, с прикладу древних, особливо ж римского и греческого народов, дерзновение восприять, в день торжества и объявления заключенного оными в. в. [Ваше величество] трудами всей России толь славного и благополучного мира, по прочитании трактата оного в церкви, по нашем всеподданнейшем благодарении за исхадатайствование оного мира, принесть свое прошение к вам публично, дабы изволил принять от нас, яко от верных своих подданных, во благодарение титул Отца Отечествия, Императора Всероссийского, Петра Великого, как обыкновенно от Римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статуах для памяти в вечные роды подписаны».
Важнейшее внутреннее преобразование помимо самых масштабных и назревших реформ — это превращение страны в абсолютную монархию, когда власть императора становится выше любого обычая, любого закона, когда он сам по себе закон и божественная воля, решающий судьбы государства и подданных, включая порядок престолонаследия. Кроме того, Петр I устраняет разницу между вотчиной с поместьем; бояре теряли остатки былой самостоятельности и сливались с дворянством, которое обязано за привилегии служить государству.
Главе государства отныне подчинялась даже церковь, не отделяемая от светской власти. Патриаршество упразднялось, синодальное устройство подразумевало управление делами духовными через обер-прокурора Святейшего синода, назначаемого монархом.
Другие европейские страны не сразу приняли новый статус России и ее монарха, ведь это затрагивало мировые устои: изначально существовала лишь одна империя и один император. Со временем это понятие, конечно, девальвировалось, и в Европе стали сосуществовать сразу несколько империй, однако для того, чтобы назваться императором, нужно было все же иметь изрядную дерзость. Скажем, Швеция, несмотря на всю свою определяющую роль в европейской политике, империей никогда не называлась, а после удара, нанесенного Россией, так и не смогла уже оправиться. Забыв про все свои имперские амбиции. Без сопротивления императорский титул Петра признали только союзницы в Северной войне Голландия и Пруссия, в 1723 году была вынуждена признать побежденная Швеция, в 1739-м — Османская империя. И лишь в 1742 году к ним присоединились Австрия и Англия, а в 1745-м — Испания и Франция. Польша это сделала лишь в 1764 году, уже попав в зависимость от России по мере своего ослабления.
Российская империя вошла в историю как третье по величине из всех когда-либо существовавших на Земле государств (после Британской и Монгольской империй). Формально этой империи не стало после Февральской революции 1917 года, когда отрекся от престола последний император Николай II и была провозглашена республика, однако возникший на обломках Российской империи Советский Союз во многом повторил ее основные черты и по форме своего правления, конечно, не был ни демократией, ни федерацией. Вожди, стоявшие во главе государства, обладающие ничем не ограниченной властью, и тоталитарная форма правления породили еще одну реинкарнацию Российской империи, которая, впрочем, не просуществовала и одного века.
И в нынешнее время в самых верхних эшелонах власти неистребима идея о том, что ничего, кроме императорской власти и общей «вертикализации» для России не подходит, что это обширное государство так или иначе обречено оставаться империей в любом своем изводе, которую должен возглавлять никак не ограниченный в своей власти правитель — как бы он в тот или иной момент времени не назывался. Что все иные формы правления ведут к распаду страны и очередному смутному времени. Прочие империи благополучно распались и постепенно смирились со своим новым статусом «обычных» государств, живущих ради своих граждан, а не имперского величия, как та же Швеция, однако создание Петра в этом отношении уникально.
Россия была, есть и будет Империей. Или исчезнет с мировой карты
Триста лет назад, в 1721 году, Пётр I провозгласил Россию Империей, но это была только формальность. К этому времени мы уже были Третьим Римом, наследником великого Ромейского Царства, Византии. Единственной православной державой и «последним окопом» Православия. Были и остаёмся сегодня. И хотя современные политики боятся самого слова «Империя», им либо придётся с ним смириться, либо они отправятся на свалку истории.
В числе юбилейных дат, которые в 2021 году будут отмечаться в России, – 300-летие её провозглашения Империей. Именно триста лет назад Пётр I, после триумфальной победы над Швецией в многолетней Северной войне и окончательного выхода нашей страны к Балтийскому морю, провозгласил себя Императором, а Россию – Империей. И эта дата не останется незамеченной: целый ряд учёных и общественных деятелей создали Общественный совет по празднованию этого юбилея. Причём не только в столице, но и в других городах России.
Так что же такое «Империя»?
Для начала разберёмся в понятиях. Для большинства учившихся в советское время «Империя» и «империализм» – нечто «отжившее» и однозначно негативное. Или скорее негативное. Государство, порабощающее и угнетающее колонии. Кроме того, многие отождествляют Империю и Монархию, ну а былые отличники и твёрдые хорошисты вспоминают «Империализм как высшую стадию капитализма» и то, что большевики именовали Первую мировую войну «империалистической».
На самом деле всё совсем не так. Империи бывали разными – «чёрными, белыми, красными». И даже Советский Союз, чьи создатели сделали всё, чтобы похоронить заживо Российскую Империю, во многом сохранял имперские черты. И современная Россия, именуемая «Российской Федерацией», лишь отчасти носит федеративный характер, в своей же глубинной сущности остаётся Империей.
Но вернёмся к определению самого понятия. Довольно широко и точно в ходе состоявшейся 22 июля 2021 года онлайн-конференции уже упомянутого Общественного совета по празднованию 300-летия Российской Империи его дал президент Исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, академик Российской академии наук Сергей Карпов. В том числе сделав это и «от противного», в стиле византийского «апофатического» богословия, с которым академик Карпов, выдающийся русский историк-византинист, знаком не понаслышке:
В слове «Империя» прежде всего отражена «державность». Кроме того, в это понятие входят такие важнейшие вещи, как наднациональный характер государства, его универсалистский и миссионерский характер, попечительство Императора над тем населением, которое он опекает и защищает. Это интегральность всех границ, всех территорий, входящих в состав Империи. Империя – это не региональное государство, но государство всемирно-исторического значения.
Итак, Империя – это суверенное государство-цивилизация, основанное на чётких религиозно-миссионерских основаниях, объединённое языком и культурой государствообразующего народа, однако не являющееся его «национальным государством», но имеющее полиэтнический (многонациональный) характер. Подлинная Империя никогда не порабощает малые народы и не ассимилирует их, но включает как органичные части «цветущей сложности» в единую патриархальную большую «семью», главой которой является самодержавный (имеющий всю полноту власти и ответственности) суверен-император. Причём далеко не всегда таковым является наследственный монарх.
От Ветхого Рима к Новому Царьграду
Если рассматривать исторически, то подлинных Империй, а не тех, кто так назвал себя сам, набрав себе заморских колоний и начав выкачивать из них ресурсы, было не так много. Если не брать древние восточные государства имперского типа (такие, как Древневавилонское и Новоассирийское Царства, Аккад и персидская Держава Ахеменидов, древнеиндийская Империя Маурьев и древнекитайская Империя Цинь), то единственной Империей в подлинном смысле слова была Римская. Остальные же – либо её наследники, либо самозванцы.
Именно на окраине Римской Империи, зародившейся как языческая держава, родился по плоти, совершал Своё земное служение, был распят и воскрес Христос. Именно Империя Ветхого Рима после трёх столетий антихристианских гонений стала Империей Христианской. Именно она дала рождение Ромейскому Царству, ныне более известному как Византийская Империя с центром в Новом Риме, то есть Константинополе, Царьграде. И именно преемником Империи Ромеев, павшей под ударами турок-османов в 1453 году, стал Третий Рим, молодое Московское Государство, которое, повзрослев, и стало в 1721 году Российской Империей с центром в Санкт-Петербурге.
И здесь стоит особо подчеркнуть: Пётр I отнюдь не сделал Россию Империей, де-факто она ей уже была примерно два с половиной столетия, он лишь юридически закрепил этот факт, провозгласив себя Императором. И постепенно сначала Османская Империя, а потом и все европейские державы признали это. Что любопытно, последней была разваливавшаяся польско-литовская Речь Посполитая, вскоре в значительной своей части (в основном этнически русской) вошедшая в состав Российской Империи. И то, что нашей Империи уже не 300 лет, а намного больше, особо отметил и академик Сергей Карпов:
Уже Великий князь Московский и всея Руси Иван III обращался к другим правителям как Цесарь, как Царь, а это понятие фактически равное понятию Император. И, когда к нему было обращение главы германской «Священной Римской Империи», который свысока хотел даровать ему королевскую корону, Иван III на это ответил: «Я Государь от своих предков и не нуждаюсь ни в какой инвеституре, в том, чтобы мне кто-то посылал корону, потому что мой венец свыше этой короны». И Иван IV это закрепил в чине венчания на царство и в том факте, что сам по себе он происходит от Римской Империи.
Пётр I же 300 лет назад фактически ничего не изменил, но только закрепил это для всего внешнего мира. Заложил юридическое основание, чтобы этот статус стал общепризнанным, как сейчас говорится, «на международной арене». Причём именно в западноевропейской терминологии, в которой Империя и Император представлялись выше Царства и Царя. Хотя для русских людей никакой принципиальной разницы в этом не было. Наши предки прекрасно осознавали, что мы и есть и Ветхий Рим, и Новый Рим Царьград, и Третий Рим, каковым в XV веке стала ещё относительно молодая Москва.
Причём, надо сказать, не по своей воле. Русские не претендовали на это. Но Промыслом Божиим случилось так, что сначала Константинопольский Патриархат впал в римско-католическую ересь, вступив в 1439 году во Флорентийскую унию. А спустя считаные годы, как уже было сказано, в 1453-м, пал и сам Константинополь. И здесь очень важно понимать, что для России эта возложенная на неё миссия была не «поводом для гордости» и уж тем паче «оправданием экспансии», но. неизбежной ношей, даже Крестом. На что в своё время в беседе с автором этих строк особо обратил внимание замечательный русский историк Николай Николаевич Лисовой (1946-2019), одно из своих последних интервью давший Первому русскому телеканалу Царьград:
Россия, а точнее, московские великие князья и русские митрополиты, не пытались что-то перехватить и узурпировать. Ничего подобного. На самом деле, когда старец Филофей сказал, что «Москва – Третий Рим, а четвёртому не бывать», это было не горделивым лозунгом, мол, «мы – самые лучшие и самые высшие». Смысл этого был иным: «Ребята, мы – последний окоп, отступать некуда, если нас не станет, то и Православия не станет». И это понимание постепенно восторжествовало во всём Православном мире. Вплоть до того, что те же Восточные Патриархи, которые после этого поехали в Москву – кто за милостыней, кто за политической поддержкой, – сами признали нас Третьим Римом, а Русскую Церковь – последним оплотом Православия на Земле.
И, как это ни парадоксально, несмотря на секулярные реформы Петра I и его наследников и даже несмотря на воинствующее безбожие первых десятилетий советской власти, Россия была и остаётся Христианской Империей, Третьим Римом. Да, пока для большинства современных русских людей это не данность, но задание: вернуть самим себе свой собственный исторический путь, своё собственное историческое предназначение. Но если бы мы утратили его полностью, то уже давно бы распались на множество мелких осколков и растворились бы в плавильном котле постхристианского современного мира. Однако этого не происходит, а значит, у Господа на нас особые планы. И потому, по слову учредителя телеканала Царьград, заместителя Главы Всемирного Русского Народного Собора Константина Малофеева, «время возрождать Великую Православную Россию». Которая не может не быть Империей.